Синдром гиперпоздней конверсии (СИ)

- Конечно, сейчас… - и он вышел из кабинета. Юль слышал его удаляющиеся шаги, а через минуту звякнул лифт, прибывший на пятый этаж. Юль вскочил с дивана и оказался у шкафа с лекарствами, откуда неделю назад Эрик Штерн доставал «Реверсин»… Верхняя полка… Голубые… Розовые! Юль выудил две коробочки с препаратом из заднего ряда, чтобы пропажа не оказалось очевидной, и закрыл дверцу шкафа, стараясь не шуметь. Он прислушался – в коридоре было тихо. Не имея терпения выковыривать пластины с пилюлями из коробков, Юль разорвал один, затем второй, вытащил из каждого по три пластины и тут же рассовал их по карманам. Секунду-другую его взгляд метался по кабинету в поисках надежного способа утилизации улик кражи. Он кинулся к мусорной корзине у стола Штерна, но она оказалась пустой – а приметные бело-розовые обрывки упаковки на дне урны в начале рабочей недели будут прямо-таки напрашиваться на вопросы. Звякнул лифт…

Отец не мог вернуться так быстро – это был Штерн. Озираясь по сторонам с выпученными глазами, Юль бросился к дивану. Он заткнул улики между ним и стеной и сел на то же место, где сидел минуту назад. Применяя дыхательную технику, которой его обучили в балете, Юль старался не выдать себя, продолжая колупать ногти, как будто ничего не произошло.

- А где отец? – Эрик вошел в кабинет, подозрительно косясь на Юля.

Юль нарочно отреагировал несколько заторможенно, дабы сотворить в уме доктора наук убедительный образ впавшего в депрессию, безразличного ко всему юноши. Играть эту роль было несложно, потому что если бы не представившийся шанс решить проблему, так бы оно и было.

- Ушел за журналами…

Штерн сел за стол и начал:

- Я не знаю, Юль, говорил ли тебе что-нибудь отец, но, опираясь на результаты твоих анализов, я сделал заключение, что как минимум три месяца тебе придется прожить в твоем нынешнем образе, потому что создание модифицированной версии препарата для оборота займет около двух месяцев, а испытания на животных… тут уж ничего не поделаешь – нам придется ждать, пока появится пять или шесть особей с ГПК. А это может занять от месяца до трех. Других вариантов помочь тебе я пока не вижу. Но, как раз к тому времени динамика М-гормонов в твоем теле придет в порядок, и новое испытание уже не станет таким стрессом для твоего организма.

В кабинет вошел Андрей. Эрик продолжал:

- Так что – живи себе, отдыхай, старайся наслаждаться вещами, на которые у тебя раньше не было достаточно времени. Заведи себе хобби. Бог знает - ты можешь это себе позволить - твой чек за участие в испытании «Реверсина» уже готов, и ты получишь его завтра по почте. В общем, все как до первого эксперимента…

- Точно, ведь он прошел так замечательно! – Юль встал, не в силах больше слушать бесчувственные напутствия Штерна. Он выбил из рук отца журналы, которые тот протягивал ему и вышел вон.

Понедельник

Пилюли с номера 1 по номер 8.

Вторник

Пилюли с номера 9 по номер 16.

Среда

Пилюли с номера 17 по номер 22.

Четверг

Нимм открыл дверь.

- Юля?! – он пялился на невесту, озадаченный ее появлением у себя в квартире, да еще и обратившейся. Он крепко обнял ее.

- Давай зайдем в дом, - вид у нее был упоенный, как у наркомана, который только что принял дозу после агонии воздержания.

- Я думал, ты уже на несколько месяцев Юлем останешься, мне так твой отец сказал. Они что, нашли выход? – он с надеждой смотрел на Юлю, которая даже в летнюю духоту выглядела очаровательно.

- Нет, красавчик, они нашли только вход. Выход мне придется искать самой, - она улеглась на его кровать.

Нимм недоумевающе смотрел на Юлю:

- Погоди… То есть, ты…

- Щ-щ-щ-щ… Замолчи. Я не хочу больше об этом думать. Сейчас я хочу тебя, мой любимый красавчик… мой женишок, - она улыбнулась.

С самой конверсии Юли Нимм переживал и боялся за нее и ужасно по ней тосковал. Но сейчас ее спокойствие передалось ему. Он взобрался на кровать, остервенело целуя ее ноги, как высланный из собственной страны диссидент целует родную землю по возвращении после полувекового изгнания. Пламя, удерживаемое внутри обоих на протяжении двух недель разъездов Нимма, а затем еще двух недель, последовавших за конверсией Юли, вырвалось, наконец, наружу.

Лежа под Ниммом и переводя дух, Юля спросила:

- Красавчик, а ты сразу хотел бы завести ребенка? После свадьбы, я имею в виду.

- Ну… У нас ведь пятнадцать тысяч причин этого не делать, типа твоего балета и… моего балета и… отсутствия отдельного дома и… твоего… ситуэйшена и…

- Перестань. Просто скажи мне – если бы всех этих дурацких причин не существовало – ты бы хотел ребенка? Чтобы у нас была маленькая лялька, хотел бы?

Нимм посмотрел на Юлю влюбленным взглядом:

- Лапочка ты моя ненаглядная, да если б не вся эта дребедень, которую мы называем обстоятельствами – у нас с тобой уже было бы как минимум двое и третий у тебя в пузе, - он широко улыбнулся, и Юля ответила ему, стиснув возлюбленного что было сил:

- Я люблю тебя, Нимм…

- Я тоже тебя люблю, моя красавица.

Пятница

- Юля, ты точно уверена? Моя халупа по сравнению с твоим домярой…