Синдром космопроходца (СИ)

«Ну что ж, познакомимся», – подумал Рокотов и заранее приготовился к не самой приятной беседе. Его прилет на Новый Йоркшир местным должен быть как лазером по особенно чувствительным местам. Да еще не простой прилет: со всеми полномочиями.

Джиллини, наверняка, полагает, будто он прибыл с проверкой ее поселения. Время от времени метрополия устраивала такие для всех колоний: надзирала должным ли образом исполняются законы, соблюдаются ли права жителей, в безопасности ли дети. По последнему пункту у Рокотова уже возникло немало вопросов, учитывая то, что он видел и слышал. Предположительно, младенец в лесу являлся галлюцинацией, но у них дети в лес ушли и пропали (в любой нормальной колонии Джиллини уже давно отдали под суд за одно лишь допущение подобного). К тому же использовать бесплатный детский труд недопустимо (а он уверен, девчонка не вызывалась сторожить его «пробуждение» и вряд ли ей заплатят по трудовому кодексу вдвое больше, чем взрослому).

Вероятно, он снова заснул, а когда открыл глаза, в комнате находился еще кто-то. Рокотов пока не видел, кто именно, однако ощущал терпкий, непривычный и потому неприятный аромат.

– И что же произошло? – поинтересовался он.

— Вам стало плохо, — голос низкий, женский, не лишенный приятных переливов.

— Я догадался, госпожа Джиллини.

— Джийини, – поправила та, не спеша появляться в поле его зрения. — Сдвоенная «л» у нас произносится как «й» или «ж», если вам будет так угодно.

— А у нас — нет, -- заметил Рокотов. – Итак, я жду ответа на вопрос: что именно случилось по дороге?

– О… – протянула она насмешливо. – Уверена, какой-нибудь ушлый охотник или даже наш Стивен непременно скажет, будто вас пытались увести.

– Да неужели? Куда?..

– Версий всегда больше, чем одна. Наверняка, до вас доходили всяческие слухи.

– А вы, что скажете?

Она присела на край постели и оказалась миловидной женщиной неопределяемого возраста. Довольно высокой для стационки и низкорослой для звездопроходчицы. С на удивление загорелого лица (вряд ли поблизости имелось хотя бы поле, не говоря уже про пляж) смотрели большие каре-зеленые глаза. Из высокого хвоста выбивался пепельный локон, хотя вся остальная шевелюра оставалась каштановой. Аккуратный, слегка вздернутый нос и припухлые губы выдавали веселый нрав (по крайней мере, Рокотов где-то слышал, будто у всех весельчаков курносые носы, а тонкогубость, как у него самого, – верный признак надменности). А вот подбородок являлся пусть и не выдающимся, но твердым. Эта женщина любила вызовы, трудности и преодоление. Наверное, потому Рокотов ничуть не удивился, услышав:

– Меня зовут Мэг Джийини Ранел Кин, я член совета старейшин, глава этого поселения, цивилизованный человек, что бы вы в своих звездных далях ни мнили по данному поводу, а потому скажу следующее: выдумывать сказки любят и умеют все, объяснять собственные промахи проявлением неких сил гораздо приятнее, чем нести за них ответственность.

– Согласен.

– А у вас произошел банальный приступ. У большинства мурселяго такие случаются, стоит им покинуть идеальные условия обитания, искусственно поддерживаемые на станциях и кораблях. Ваш обморок – явление абсолютно нормальное, командор: давление скачет, ветер дует, температурный режим прыгает, влажность изменяется. Ваш организм переживает сильнейшее потрясение, все рецепторы взбесились, так чего же вы хотите от несчастного мозга?

– Действительно, – усмехнулся Рокотов. – Бедный я несчастный.

– Вас не предупреждали о том, что не стоит принимать стимуляторы, высаживаясь на планету?

– И не собирался! – вырвалось у Рокотова вполне искренне.

Джиллини фыркнула.

– Кадо считается запрещенным наркотическим средством, командор. Он не вызывает привыкания, является неплохим поддерживающим средством там, – она ткнула пальцем в потолок, – но не у нас. Вы изрядно себе навредили. Более того, повели себя агрессивно.

– Я?.. – удивился Рокотов.

– Вы, насколько я сумела понять из вашего личного дела… – Рокотов удивленно поднял брови, и она уточнила: – Его открытой части. На днях были подвержены дисциплинарному взысканию за рукоприкладство.

– Признаться, именно из-за него я здесь, – почти не соврал Рокотов. – Вначале хотели засадить под арест, но затем решили, будто миссия на Новый Йоркшир станет для меня большим наказанием.

Уголки губ дрогнули: Джиллини поняла проскользнувшую в интонациях иронию и оценила его слова верно.

– Тем не менее, вы ударили господина Батли, забрали у него вожжи, потом едва не заблудились в лесу…

– Это он вам сказал?!

Джиллини кивнула:

– Однако готова выслушать вашу версию событий.

Версия отдавала тем еще бредом. Рокотов сделал все, чтобы тот звучал правдоподобно. Свои ощущения после того, как отпил из бутылки, описал честно и как можно подробнее. Уж он-то знал, что не принимал никаких пилюль. Значит, кадо содержался в воде – больше негде. А распознаватель и не был настроен на безвредный стимулятор – к чему показывать? Рокотова интересовал ведь лишь вопрос: можно ли это пить.

– Ох уж ваша беспечность... – проворчала Джиллини.