Синдром космопроходца (СИ)

«Конечно, – мог бы согласиться Рокотов, но под запись не стал бы этого делать ни за что, – толстосумы в правительстве скорее удавятся, чем выпустят из лап финансовые потоки, а торговля кадо – весьма прибыльное дельце»…

Батли кивнул ему, будто прочитав мысли.

– Я усилю конвой.

Батли фыркнул.

– И отражу в отчете…

Батли громко расхохотался.

«Да он же под стимулятором, – догадался Рокотов. – Вот так отвратительно кадо действует на стационов?»

И это же могло означать, что Батли нес откровенную нелепицу.

«Ручеек в лесу с кадо. Как же! – подумал он, и Батли гаденько захихикал. – А про реки молочные с кисельными берегами и туман, что словно масло на хлеб намазывать можно, послушать не желаете, командор-проверяющий?»

– Ему не подходим мы. Мы – слишком люди. Вы – уже другое, иной вид. Вот только очевидного не замечаете, даже когда видите, – вдруг произнес Батли абсолютно серьезно. – Но за этим вы и здесь: чтобы, наконец понять.

Понять! Орлик хотел от него того же. Вот только раздумывать над этим не хотелось. Особенно сейчас.

– Пойдемте, господин Батли. Поедете до космопорта в моей компании.

– Не поеду…

Но Рокотов уже гаркнул, чтобы конвоиры заходили.

Крепкие стационы, молодые, в темно-зеленых комбинезонах: форме, принятой на Новом Йоркшире у сотрудников безопасности. Метрополия давно утеряла бы всякую значимость, если бы не держала раздутый аппарат во всех уголках освоенной галактики. Эти молодцы подчинялись отнюдь не совету старейшин, и это было хорошо. Но успокоится Рокотов только когда Батли зайдет на борт челнока и стартует на орбиту.

– Препроводите арестованного в космопорт.

Правый из конвоиров, старший по званию, если верить нашивкам, хотел возражать, но Рокотов, не тратя время на объяснения, поднял руку. Сверкнул красный луч, в браслете хронометра, тотчас прошел сигнал на таком же браслете у сотрудника правопорядка. Тот кивнул, вытянулся во фрунт и разве лишь каблуками не щелкнул.

– Пошли, Стив, – по-свойски обратился он к арестованному.

– Возьмите в усиление еще четверых, – распорядился Рокотов, вставая и вынужденно хватаясь за спинку стула, на котором сидел. Перед глазами потемнело, закружилась голова. Поднялся он, видать, резковато, да и обмороки на планетах не проходят бесследно.

– Слушаюсь!

– С вами все в порядке, господин командор?

Рокотов скрипнул зубами и приложил неимоверные усилия, чтобы не ругаться. От сопровождения Батли пришлось отказаться, иначе он рисковал снова вернуться сюда в плачевном состоянии.

– Абсолютно, можете идти.

Конвоиры козырнули, Батли снова фыркнул и вышел. Рокотов, мысленно готовившийся уже давать показания и участвовать в судебной тягомотине, видел его в последний раз. На двух третях пути до космопорта, Батли каким-то образом выкинул из телеги двоих конвоиров и кинулся в лес.

Рокотов видел запись и подозрительно знакомый куст. У преступника были скованны руки и ноги, но ему это нисколько не мешало. Перемещался Батли прыжками, как земные кенгуру или волзы с Кентавриона. Преследователи бежали за ним, но никак не могли настигнуть. Старший по званию после словесного предупреждения открыл стрельбу и должен был бы попасть. Батли точно разворотило спину, вот только вбежавшие за ним следом под сень деревьев стражи правопорядка не обнаружили не только тела, но и пятен крови.

Глава 7

— Как вы?

Рокотов подвигал в воздухе пальцами, что должно было означать: более-менее. Лишь затем спохватился, как бы не был понят неверно. Все же Джиллини стационка. Однако она кивнула, видимо полностью удовлетворившись ответом, и проронила:

– Вот и хорошо.

Все повторялось: комната с низким бревенчатым потолком, жесткая койка, сидящая на табурете в изголовье Джиллини. Разве лишь обошлось без капельницы: после буйволовой дозы антигистаминных препаратов Рокотова оставили в покое.

Чувствовал он себя, впрочем, неплохо и, пожалуй, мог бы встать, но пока не хотел. Общество привлекательной женщины, пусть и не слишком доброжелательно настроенной, его вполне устраивало, горизонтальное положение тела — тоже.

Выяснить, что повлекло резкое ухудшение здоровья, удалось достаточно скоро. Виновным оказался крохотный паучок величиной в половину ногтя на мизинце, устроивший себе логово и сплетший паутину на том стуле, который занял Рокотов. Укус он не почувствовал, зато его тело отреагировало едва ли не мгновенно. Обиднее всего было то, что паучок считался абсолютно безвредным и совершенно некусучим. Он разве лишь муху мог отравить, и залетевшего космопроходца (как выяснили экспериментальным путем).

— Я знавал Маринэ Джиллини, капитана «Наваго». Вы не родственники?

Она покачала головой.

— Жаль… – протянул Рокотов. – Я уж почти решил…

– Причислить меня к полукровкам?

Он пожал плечами.

– Пробуете преодолеть предубеждения, приписав мне в родичи кого-нибудь из своих? Ведь все стационы тупы, ленивы и не в состоянии нормально общаться с покорителями космических далей? — Джиллини расхохоталась. — Вы еще хуже наших старейшин. Такой же самодовольный сноб и эгоист.

— Между прочим, здоровый эгоизм — залог психического здоровья.