Синдром отсутствующего ёжика

– Я постараюсь прийти в отделение и составить фоторобот, – отчетливо и громко сказала я, чтобы разрушить эту тайну.

Я не хочу попадать в плен ловеласу из районного отделения полиции. А то, что он ловелас, – уже понятно. У обычного оперуполномоченного, малограмотного, грубого, провонявшего дешевой водкой и чужой кровью, не может быть такого мощного, покоряющего взгляда. Этот же все прекрасно о себе знает. Его не портят даже легкие залысины. Он кокетничает, он пользуется своей внешностью, вполне заурядной, кстати, если бы не взгляд. Серые ясные глаза, мохнатые ресницы, легкая улыбка – полный набор местного красавчика. И я тут как тут…

– Постарайтесь, – опять так же, еле слышно сказал Кротов, явно наслаждающийся моим замешательством.

Не видеть его было невозможно – так мне казалось.

Он уехал, а мы пошли с мальчиками в лес. Прошли по берегу реки и поднялись мимо деревни ТроицеЛыково в чудом сохранившийся между правительственных дач лесок. Вернее, раньше тут были дачи советского правительства, а кто теперь владеет гектарами прекрасной земли с елями, соснами, вековыми березами в двадцати пяти минутах езды от центра Москвы – неизвестно, мне по крайней мере.

Мальчики шли по разные стороны от меня и оба молчали. Утром я слышала, как они общались между собой, но сейчас Гриша совершенно замкнулся, а маленький Владик, раза два пытался, но так и не смог сам начать с ним разговор. Мы остановились у полуразрушенной деревянной площадки на краю деревни. Пусть они поиграют здесь, решила я.

Часовые прогулки – не лучшее развлечение для маленьких детей. Взрослых такие прогулки успокаивают, а дети неимоверно устают и раздражаются, потому что для них они бессмысленны и скучны. Мне же сейчас было важнее, чтобы обоим мальчикам было хорошо и интересно, чем самой прогуляться по красивому, едва начавшему пробуждаться после зимы лесу. Ароматов и красивых пейзажей и здесь хватает. Можно смотреть, скажем, вон на ту березу, с чуть наклонившимся стволом и легкими нежными веточками…

С возрастом я стала очень любить березы, хотя раньше даже внимания на них не обращала. Березы и березы, их полно было в нашем дворе в Москве и в соседнем пролеске на даче. Хисейкин считает, что вдруг полюбить березки – это первый шаг к ксенофобии, неприязни к другим, чужим, не таким, как ты, людям – с другими глазами, другими волосами, другими деревьями, растущими на их родине. А мне кажется, что ксенофобия тут ни при чем. Мне одинаково жалко и русских, и еврейских, и бурятских малышей, и одинаково раздражают мамаши, независимо от их национальности, если они невежественны, или ленивы, или просто не любят своих детей. А березки… Просто на земле есть какието чудеса, нерукотворные и непостижимые для разума. Ведь на земле не растут другие деревья с таким нежным белым стволом? На тополь или на липу не будешь смотреть часами, и прогулка в осиновой роще никак не взволнует и не успокоит. Утром, готовя завтрак, я всегда смотрю на тесно стоящие во дворе пять или шесть березок, и понимаю, что мир прекрасен, несмотря на творящееся в нем.

Сейчас я стояла на заброшенной площадке, прислонившись к старой лесенке, и наслаждалась запахами пробуждающейся земли. Мальчики тем временем пытались освоить то, что осталось от детской площадки. Гриша коекак влез верхом на некое подобие гимнастического бревна, Владик смотрелсмотрел на него и тоже полез. Я уже успела отметить, что Владик совершенно здоров – и по виду, и по поведению. Я даже не сказала бы, что он был както растерян или напуган, попав в совершенно незнакомый ему дом. Возможно, неожиданную роль сыграло присутствие Гриши. Обычно самое интересное для детей этого возраста – старшие дети, причем мальчикам интереснее мальчики, девочкам – девочки. Так что Владику повезло.

Я вдруг подумала, что ни Лиля, ни папа Владика пока ни разу не позвонили. Стоит ли сейчас портить свое неожиданно хорошее и спокойное настроение и самой звонить им? Лиле я все же попыталась позвонить, но та просто не взяла трубку, или, может, тоже гуляла – погодато отличная, в апреле выпадают дватри таких сказочных дня – тихих, безветренных, теплых.

Просто надо подождать, пока не сбежит ее жених. Тогда Лиля опомнится и тут же прибежит за сыном, единственной ценностью и реальностью своей эфемерной жизни. А меня мальчик совсем не обременял, даже както радовал, напоминая Ийку. Чем – непонятно, скорей всего, просто детством.

Я наблюдала, как сейчас Гриша увлеченно сидел на бревне. То есть, онто, конечно, не просто сидел, а кудато ехал, когото догонял… А маленький Владик лезлез по наклонной лесенке, наконец долез до Гриши, и, чтобы не упасть, уцепился за него изо всей силы руками. Грише это не очень понравилось. Он повел плечами, и Владик съехал на один бок, но все же не упал. С трудом опять усевшись ровно, он, наверно, еще сильнее ухватился за Гришу.

– Ты мне мешаешь! – вдруг недовольно и резко сказал Гриша. – Уйди!

– Сам уйди! – очень бойко ответил Владик и, держась за Гришину куртку, второй рукой что было силы ударил его по спине. Еще и еще раз.