Синдром пограничника

– Нет, всё в порядке, – грустно сказала она. – Просто у меня есть проблема. И я пока не могу думать ни о чём ином. Звёздочка заболела. Сильно. Лежит, не встаёт. И почти ничего не ест. Я так сильно о ней беспокоюсь, – Ю-ю всхлипнула.

– Пошли, посмотрим, – предложил я. – Вдруг я смогу помочь.

– О, это было бы чудесно! – от недавней печали Ю-ю не осталось и следа. – Идём скорее!

Я едва успел захватить с собой лист пергамента и последовал за нею, по пути размышляя, кто такая эта Звёздочка? Неужели дочка? Или племянница? Или взятая из жалости сиротка – в последнем мнении я укреплялся по мере того, как всё дальше мы отходили от обжитых помещений цирка, и всё сильнее пахло зверями. Точнее, даже откровенно воняло.

– Вот она, – Ю-ю распахнула дверь и просительно уставилась на меня. – Помоги ей.

– Но это же лошадь! – удивился я. – Неужели ты из-за лошади так переживаешь?

– Хорошая цирковая лошадь стоит очень и очень дорого, – отрезала Ю-ю. – Она мне необходима для выступлений. Гимнастка на лошади – это круто, гимнастка без лошади – это полнейшая дрянь и скукотища, какие коленца не выкидывай! Из-за её болезни мне урезали жалованье. Сильно урезали, если быть честной. Помоги ей, ты же волшебник!

– Попробую… – только и смог, что пообещать я.

Прислонив к стене лист, я принялся рисовать. Изобразить лошадь не так просто – весь секрет в невероятно-загадочном изгибе лошадиной шеи, который, если дастся творцу – позволит лепить лошадей хоть из пластилина, хоть изгибать из проволоки. А если нет – то картина так и останется мёртвой. И после ряда проб мне это удалось – лошадь на пергаменте вставала на ноги, и во всей её стремительной фигуре виднелась страсть к неудержимой скачке. Ручка рассыпала золотые искры, и я вложил в рисунок всё своё умение, силясь исполнить просьбу прекраснейшей девушки…

– Получилось! – воскликнула Ю-ю с сияющими глазами.

И в самом деле, Звёздочка, до того неподвижно лежащая в углу, поднялась на ноги, шагнула к гимнастке и с аппетитом захрустела предложенной ей морковкой.

– Я так счастлива! – с жаром воскликнула Ю-ю, и нежно обняла лошадиную шею. – Будь уверена, Звёздочка, мы с тобой скоро выйдем на арену! И мне наконец-то будут вновь платить как следует!

– Рад был помочь, – сообщил я, чувствуя, как в душе ощущение нежности к девушке сочетается с удовольствием от успешно выполненной миссии, которую она непременно оценит…

– Да, спасибо, – рассеянно ответила Ю-ю, даже не глядя в мою сторону и продолжая наглаживать лошадиную шею.

– Ю-ю, скажи, пожалуйста… – замялся я, но всё же нашёл в себе душевные силы продолжить. – А что ты делаешь сегодня вечером? После представления?

– Какой там вечер? После представления уже глубокая ночь! – фыркнула Ю-ю.

– Тогда что ты делаешь ночью? – продолжил я. – Не желаешь ли полюбоваться на звёзды? В моём, так сказать, обществе?

– Ночью я сплю, – отрывисто сообщила Ю-ю. – И не с тобой. Так что спасибо, мил-человек, и до свидания.

Я хотел что-то сказать. Даже приоткрыл рот. Но обнаружил, что мыслей в голове нет – все они разлетелись подобно вороньей стае, в которую бросила камень жестокая рука хулигана. Потому я молча развернулся и вышел. Теперь надо вспомнить, как добраться до каморки иллюзиониста…

– Ты на неё не обижайся, – посоветовал дядюшка Охт, внезапно вынырнув из-за поворота. – Она не со зла. Просто такой характер… вся в мать. Та тоже спешила жить на всю катушку, без малейших сожалений разбивая сердца недостаточно подходящим кавалерам…

– Но почему я неподходящий? – всплеснул руками я. – Я ей помог, я о ней позаботился. Я же ради неё…

– Можешь мне ничего не рассказывать, – оборвал меня дядюшка Охт. – Я подслушивал.

– Тогда я вообще ничего не понимаю, – честно признался я, ощущая внутри невероятную растерянность. – Что не так-то?

– Всё не так, – отрезал дядюшка Охт, став в этот миг невероятно похожим на свою дочку. – Ты всё сделал абсолютно неправильно. Оказанная услуга ничего не стоит. Вот если бы ты сперва выбил из неё обещание сходить с нею на свидание… а ещё лучше – не стал бы исцелять лошадь сразу, а заявил бы, что для этого надо несколько сеансов, между которыми тебе надо как следует отдохнуть. Как следует, понял? Вот тогда она была бы твоя. А так ты подобен продавцу, который швырнул в толпу весь товар и удивляется, почему ему никто из толпы денег не несёт.

– Но это же подло, – изумился я. – Добиваться девушки обманом и шантажом – это же ни в какие ворота!

– Это ты вошёл в неправильные ворота, паря, – с сочувствием сообщил дядюшка Охт. – И будешь один, если не поумнеешь.

– Да и хрен с ним! – раздражённо буркнул я, останавливаясь у дверей каморки иллюзиониста. – Дальше не надо меня провожать. Сам справлюсь.