Синдром вечного возвращения

— Возможно, в этом-то всё и дело! — изрёк Эрнст и даже поднял вверх указательный палец. — Скажи, как ты считаешь — исчезновение светлячков сказалось бы на общем состоянии взаимосвязей между мирами Веретена? — задав ситуационную задачу, Эрнст выжидающе замолчал и даже прищурил один глаз.

— Ну разумеется! — не задумываясь, ответил Вальтер. — Мы — связующее звено, без нас, без нашей деятельности Веретено тут же распалось бы… — сказал и осёкся: ведь несколько минут назад Эрнст уже говорил о распаде системы Веретена, но тогда Вальтер даже не стал рассматривать такое событие всерьёз.

Возможность подобной катастрофы нельзя было принять даже гипотетически — поскольку невозможно вообразить себе причину подобной катастрофы. Теперь же, с лёгкой руки Эрнста (или тяжёлой — зависит от отношения к проблеме) — точнее, не с руки, а благодаря его неординарному разуму — простая, но вполне реальная причина нашлась.

Вполне себе правдоподобно — ведь никто до сих пор так и не выяснил природы явления: никто во времена рождения «Артемиды» или, скажем, Вальтера, так и не приблизился к пониманию того, почему светлячки вообще появляются на свет.

Они просто рождаются в семьях самых обыкновенных людей — никакой генетической предрасположенности, никаких внешних факторов к тому нет. И в чём-то Эрнст прав: если светлячки появляются спонтанно, то почему бы им так же спонтанно не перестать рождаться?

— А вот теперь представь себе, что в каком-то отдельно взятом мире — а может быть, и во всех мирах вокруг Веретена — выродились все светлячки, — зловещим тоном говорит Эрнст — он будто бы заглянул в мысли Вальтера. — И появления новых светлячков ожидать бесполезно…

— Но по какой причине? — упирается Вальтер.

— Откуда ж я знаю? — фыркнул Эрнст. — Так как признак ненаследуемый, исчезновение феномена могло произойти в силу… — выдумывая нарочитую несуразицу, Эрнст закатил глаза. — Ввиду особых физических условий на планете… Ну, это я так — вроде предположения… Ну, скажем, химический состав атмосферы… — размышляет он. — Или гидросферы, или литосферы — выбирай сам, что тебе больше нравится. Никто ж не знает, они просто исчезли. И что же? — вопрошает он, будто лектор в студенческой аудитории, не хватает лишь заложенных за спину рук. — А то! Мир откололся, связь потеряна. Чуть позже, возможно, деградация, утрата знаний, забвение истории. А ещё чуть позже им предстоит заново изобретать велосипед, а точнее — открывать Космическое Веретено. Доступно? — спросил Эрнст, подразумевая доступность изложенных идей.

— Вполне, — легкомысленно хмыкнул непрошибаемый Вальтер.

— А если ты заметил, то среди встреченных нами жителей Полярии не было ни одного светлячка, — заявил Эрнст, сделав многозначительное лицо.

— Как это ты определил? — недоверчиво спросил Вальтер.

— Косвенно, конечно. Ксенологический тест Эрлиха, — ответил Эрнст, на что Вальтер опять хмыкнул. — На прямые исследования у нас возможностей не хватит. Но прими во внимание, что мы наблюдали несколько сотен местных жителей, но ни один из них светлячком не является.

— Ничего не значит, — отрезал Вальтер. — По статистике…

— Плюс к этому, из местных источников мы узнаём о неких существах, способных путешествовать меж мирами, — гнёт свою линию Эрнст. — И эти существа в моём понимании — светлячки. Причём, местные наделяют их чертами небожителей, чуть ли не поклоняются им. Отсутствие же истинных светлячков имело сугубо практические последствия: охладило интерес к космосу, цивилизация Полярии самоизолировалась. Хотя, думается мне, это весьма специфический пример самоизоляции. Если уж на то пошло, частный случай общего правила неминуемого регресса. Более распространённый путь к тому — войны, болезни, тирания, морально истощение, культурная деградация, но тут этого не произошло. Редкий, должно быть, пример сравнительно мирного и безболезненного фазового перехода.

— Но где-то ведь могли остаться те, кто не поддался? Некие осколки Веретена на других планетах, которые не подверглись разрушающей силе упадка.

— В рамках теории Зои Тельман такое исключено, — тут же ответил Эрнст. — Однако ж, кто знает? Может, болтаются сейчас на орбите и тайком наблюдают за нами, — пошутил он.

— Фантазёр ты, напарничек! — весело и с дружеским добродушием в голосе упрекнул Вальтер. — Чего-чего, а воображения тебе не занимать!

— Что есть — то есть, — согласился Эрнст, и в его тоне явственно звучит мотив самодовольства.

— Время зря теряешь, — голосом построже заметил старший инженер. — Тратишь на всякую псевдонаучную ерунду… Скажи мне лучше, — тем не менее, на полном серьёзе говорит Вальтер, — откуда они так быстро овладели нашим языком? И почему их главный постоянно говорит о водороде? — спросил он, имея в виду момент второй встречи с местными жителями, когда глава делегации назвал часть даруемых сведений водородом.