Синдром Вильямса (СИ)

Но все же вечером, когда до заката было еще далеко, а дневные дела уже закончились, она старательно причесалась, надела свое единственное «парадное» платье, которое не доставала из мешка с тех пор, как приехала сюда из города и вышла из пещеры. Селикс улыбнулся. Он не мог видеть ее прически или платья, но он чувствовал ее настроение и легкие шаги. Астра действительно ходила легко — ей пришлось научиться ступать осторожно и быстро, чтобы испытывать как можно меньше неприятностей при ходьбе. Селикс взял ее руку и они пошли.

Спустя пару минут Астра поняла, куда они идут и ее страх стал сильнее. Селикс вел ее к той самой просеке, на которой ее оставил сосед. Астра знала, где она и наверное могла бы найти то самое место, где она провела ту ночь, но она никогда не ходила туда, скорее, наоборот — девушка старалась избегать этого места.

— Ты хочешь бросить меня? — спросила она Селикса, когда поняла, что не может больше терзаться, что еще немного — и она расплачется, упрется ногами, будет хвататься за ближайшие ветки деревьев, только бы не неизвестность впереди.

Селикс крепче сжал ее ладонь и сказал:

— Мы почти пришли.

Астра покорно двинулась вперед, заставляя себя переступать ногами и не поддаваться отчаянию. Ей казалось, что сейчас случится что-то ужасное, что перечеркнет этот год, лучший год в ее жизни. И все станет по-старому: она перестанет ходить, вернется в город и будет сидеть у окна, глядя на рисунок облаков на небе да иногда будет выползать на порог, чтобы открыть дверь для передвижного торговца едой или одеждой…

— Перестань волноваться, — сказал Селикс. — Ты же неплохо меня знаешь, мы вместе прожили целый год. Неужели ты думаешь, что я могу сделать тебе что-то плохое?

— Ты разный, ты сам говорил, — тихо возразила Астра.

— А ты зато вот такая, — ответил ей Селикс и подвел ее к кусту с синими цветами.

Цветы были как звезды — с тонкими острыми лепестками. Они почти не пахли, зато выглядели необыкновенно. Куст был невысоким, примерно по пояс девушке, но цветов было так много, что листья полностью спрятались за ними. Астра стояла и смотрела на это чудо, и не понимала, как не заметила его тогда, когда провела здесь столько времени.

— Как называется этот куст?

— Не знаю, — пожал плечами Селикс. — Я вижу впервые такой цветок. Но я думаю, он называется Астрой, как ты. Он вырос на том месте, где ты сидела той ночью и пела песни. Он вырос из твоего голоса и твоего сердца. В нем не было страха, поэтому цветок получился таким прекрасным.

— Так не бывает, — сказала Астра. — Цветы не вырастают из голоса.

— Ха! Много ты знаешь о цветах! — фыркнул Селикс. — Вы, люди, даже не догадываетесь порой, кто они такие и для чего они нужны. И как они появляются. Если не хочешь верить, что он родился той ночью, — можешь не верить. Но это так.

И тогда Астра снова вспомнила, что Селикс принадлежит цветочному народу, что она и он — такие же разные, как лошадь и собака, что для него пару сотен лет — это совсем недавно, а она едва ли проживет больше полусотни… И тогда она протянула руку, сорвала один цветок, поднесла к лицу, глубоко вдохнула его запах, коснулась губами нежных синих, почти светящихся лепестков, а потом, неожиданно для себя, воткнула цветок в волосы Селиксу. И рассмеялась.

— Ты, — сказал Селикс, — только что сделала мне предложение стать твоим мужем по правилам нашего народа.

— Ну, — вздохнула Астра, — я всего лишь подумала, что он будет хорошо смотреться в твоих волосах.

— Да, мы носим венки, — согласился Селикс, — даже мужчины.

Но прошло еще много-много лет, прежде чем они полюбили друг друга. И еще столько же, прежде чем Астра по-настоящему стала принадлежать цветочному народу.

***