Sindroma unicuma. Finalizi

Невероятно! Мелёшин опять вывернул ситуацию наизнанку получил благодарность неизвестно за что.

— В наше время стоит подстраховываться, чтобы обезопасить себя, — добавил Петя умную фразу и спросил у меня участливо: — Эвочка, ты не против?

Мелёшин сжал меня так, что в глазах выступили слезы, и я закивала согласно. По-моему, содержимое фужера выплеснулось на платье. Козлина!

Чемпион схватил мою ладошку и мокро поцеловал ее.

— Петруша, ну, где же вы? — протянула томно одна из девчонок. — Без вас веселье заглохло. И чем закончился анекдот про гимнасток?

Непохоже, чтобы шумные соседи скучали. Шампанское вливалось в висоратские глотки ударными дозами, и на коврике под ногами каталось штук пять или шесть бутылок, которые компания, дурачась, время от времени распихивала ногами.

Петю не нужно было уговаривать. Как настоящий джентльмен он повернулся к просящей даме и присоединился к обществу.

Кольцо рук ослабло, и я с жадностью вдохнула воздух. Мелёшин, словно извиняясь за вынужденную меру, потянулся, чтобы потереться носом о мою щеку, но я в запальчивости отклонилась. Значит, Мэл решил, что на приеме не случилось ничего из ряда вон выходящего, и можно продолжить заигрывание, начатое по телефону?! Или по-прежнему думает, что, стоит ему коснуться меня, и я растаю восковой фигуркой? А может быть, считает, что удушение объятиями — невинная шалость, на которую не стоит обращать внимание?

Пусть не надеется! — фыркнула оскорбленно и со всей силы опустила каблук на правый ботинок Мелёшина, с мстительным удовольствием поелозив подошвой. Где-то рядом Мэл с шумом втянул воздух и вдруг уткнулся носом за мое ухо. Он едва не охнул вслух от боли, но успел сжать зубы и стенал молча, обдавая частыми горячими выдохами мою кожу.

Так тебе и надо! — заулыбалась я злорадно. Боль физическая — мелочь по сравнению с болью сердечной.

Хорошо, что Петя увлекся новым витком веселья и новым фужером с игристым, не то, обернувшись, он застал бы недвусмысленную картину. Интересно, на этот раз чемпион опять придумал бы правдоподобное и успокаивающее объяснение поведению Мэла или, наконец, протер глаза и врезал наглецу по физиономии?

Понемногу Мелёшин оклемался от великой чести, выпавшей его ботинку, и откинулся на спинку сиденья, однако руки не расцеплял. Он глядел на мой профиль, а я демонстративно смотрела на шумных соседей по лимузину, позабыв о недопитом шампанском.

Кавалер грудастой девицы, очевидно обидевшись на равнодушие со стороны своей дамы, отсалютовал мне початой бутылкой и поманил приглашающе рукой, но затем его взгляд сместился левее, и несостоявшийся ухажер спешно отвернулся, больше ни разу не взглянув в мою сторону.

Петя время от времени отвлекался от новых знакомых и поворачивался ко мне, чтобы погладить ладошку, но интервалы между поворачиваниями и поглаживаниями постепенно увеличивались. В такие моменты Мэл сжимал меня, но несильно, памятуя о недавнем покушении на ногу.

Баш на баш, — воротила я нос от Мелёшина. В какой-то миг чуть было не ринулась с его колен, чтобы махом пересесть к Пете, но подумала: а чего ради унижаться? Чемпион и так неплохо развлекается, а мне нетрудно вытерпеть соседство Мэла, к тому же на случай посягательств имеется второй нетронутый ботинок. Интересно, от моего каблука осталась такая же вмятина, как от перчатки Тёмы в крыше Мелёшинской "Турбы"?

Чтобы развлечь девчонок, парни создали несколько шариков, похожих на мыльные пузыри. Три или четыре из них лопнули практически сразу из-за нетвердости рук опьяневших авторов. В итоге под потолком машины витали два цельных сферических пузыря и один деформированный, с неустойчивой оболочкой, напоминавший желе.

Пузыри лениво парили по салону, компания гоняла их со смехом как назойливых мух, продолжая шумно веселиться, то есть попросту пить и тупо острить, заливаясь смехом. Думаю, покажи я палец, девчонки с парнями хохотали бы до упаду.

Как назло, уродливый пузырь плавал поблизости, но никак не хотел приближаться ко мне, уворачиваясь от попыток дотянуться до него. С досады я закусила губу. Неожиданно Мэл расцепил объятия и, вытянув руку, сделал пальцами несколько пассов. Летающее желе, притянутое traheri[7], опустилось в его ладонь, и Мэл поднес дрожащего уродца ко мне. Переливчатая поверхность пленки дрожала от малейшего колебания воздуха, отчего форма пузыря постоянно изменялась, рождая причудливую радужную игру света.

Я осторожно потрогала пойманного летуна. Пленка на ощупь оказалась плотной и не лопнула от прикосновения. Наверное, подвыпившие парни использовали при создании пузырей сочетание нескольких заклинаний — разрежение воздуха и ограничивание прозрачной упругой оболочкой. С одной стороны, результат выглядел простенько, с другой стороны — за внешней простотой крылось умение совмещать многоуровневые заклинания, задействуя не две и даже не три волны, а больше.