Sindroma unicuma. Книга 2.

Я задумалась. В памяти всплыли отдельные фразы о конфликте вис-волн с электромагнитными, а обоснование с графиками и амплитудами - хоть убей - совершенно не отложилось на подкорке. Ладно, что-нибудь натрепим.

Второй вопрос. "Общие принципы создания предметов с вис-улучшениями".

Поскольку написано "общие", то и рассказывать буду в общих чертах, начав с сотворения мира.

Далее. "Эскиз типовой пентаграммы, изменяющей структуру неодушевленных предметов".

А-а, это просто, наплетем про яблочко на блюдечке с голубой каемочкой, благо пример Альрика, растворившего стену на лекции, до сих пор стоит перед глазами. Чем не изменение структуры неживого предмета? А вот с эскизом сложнее, точнее, совсем никак.

Вдруг случится чудо, и препода вызовут в ректорат по срочному делу, или он захочет в туалет, или неожиданно уснет на месте? Посмотрев на профессора-живчика, я поняла, что нафантазированные чудеса имеют вероятность ноль целых ноль десятых.

Пока чесала пером за ухом, пока задумчиво глядела в окно и бросала укромные взгляды на Мэла, отстрелялась вторая пятерка мучеников, и к экзаменаторскому столу стеклась следующая партия студентов. Представление на базарной площади продолжилось. Альрик бомбил без устали, нисколько не утомившись выслушивать заикающиеся голоса. Заваливал вопросами с подковырками и выводил оценки в ведомости.

Поскольку мои знания поросли мхом, а на листе бумаги написалось всего три строчки, я заскучала. Бесполезно бродить в памяти, если там пусто. Разве что покричать и погонять эхо.

Аудитория заметно поредела, лишь в четырех местах торчали головы, склонившиеся над партами. Это парни из последней пятерки, в том числе и Мэл, рассредоточились по рядам и старательно вспоминали знания по символистике. Наверное, никто не пытался списывать, полагаясь на самих себя, потому что препод не учуял подозрительных махинаций и не указал на выход.

После того, как профессор отпустил еще пятерых студентов, наступило временное затишье. Альрик, сидя нога на ногу, просматривал какой-то журнал, и я забеспокоилась. Самостоятельно выходить к столу или вызовут скопом?

- Папена, вижу, вы готовы, - поднял голову мужчина. - Прошу к столу.

Кто? Я?! В одиночестве? Нас же пятеро, значит, сдаваться должны все зараз.

- Думаю, присутствующие согласятся пропустить даму вперед, - обратился Альрик к аудитории, и та молчаливо согласилась.

Растерявшись, я бросила отчаянный взгляд на Мэла, но он, отвлекшись от писанины, пристально следил за экзаменатором, теребя губу. Одно из двух: или забыл схему veluma cilenche*, или что-то задумал. Поскольку наличие умственных способностей парня не вызывало сомнений, напрашивался второй вариант. Мамочки! Значит, его спокойствие наигранно. Только бы он не натворил бед!

Вскочив с места, я направилась к столу, держа Мэла в поле зрения, и уселась так, чтобы видеть краем глаза его фигуру.

Сдавалась дама отвратительно. Альрик и наводящие вопросы задавал, и намекал, и за меня рассказывал, а всё без толку. В ответ профессор получил отрывочные проглатываемые слова и невнятные фразы. На горизонте замаячила стена пересдач высотой до неба, впрочем, я давно с ней смирилась.

Надо отдать должное Альрику, он не ковырял в ухе со скучающим видом и не зевал, прикрывая рот рукой. Мужчина бесстрастно выслушивал очередную порцию беканья и задавал следующий вопрос.

- Объясните, Папена, почему запрещено изготовление улучшенных предметов без разрешения соответствующих органов.

Почему-почему... То ли супермастер инкогнито не знает?

- Потому что соответствующие органы контролируют их производство, а нарушителей преследуют по закону.

- Это следствие, но у любого следствия есть первопричина... - начал вытягивать меня Альрик.

Может, и есть, но я пропустила её мимо ушей на занятиях, занятая иными важными проблемами.

- Которая кроется в опасности криво сляпанных раритетов, - закончил профессор.

Какая такая опасность? - воззрилась я удивленно.

- Взять, к примеру, горшочек с кашей, - сказал мужчина многозначительно, и я поняла, что подразумевалось под керамической посудиной. - Раритет, изготовленный по лицензии, будет варить кашу требуемого качества строго гарантированное число раз с соблюдением всех гигиенических и санитарных требований.

Стало быть, горшочек, состряпанный в кустарном подполье, начнет генерировать прогорклую кашу на болотной воде с плавающими мухами на закуску.

- Я бы не поручился за контрабандный котел, - продолжил профессор. - Зачастую мастера раритетов грешат браком и дефектами при изготовлении улучшенных предметов. В любой момент у горшочка прогорит дно или треснет глазурь. Но поломка может иметь катастрофические последствия, если давление в емкости возрастет и разорвет сосуд, а осколки причинят смертельные ранения. Или, например, перемкнет матричную сетку символов, заложенную при формовке изделия, и каша получится с добавлением веществ, вызывающих отек легких, удушье и смерть.

Ничего себе безобидный горшочек! Никогда не куплю самодельные раритеты, - решила я на будущее.