Sindroma unicuma. Книга 2.

И в плохом нужно видеть хорошее, - бормотала я про себя, шагая по переходу. В частности, Мэлу достало ума не распустить руки. Я видела - уходя, он едва сдерживался, чтобы не развернуться. Стало быть, его неприязнь к профессору сильна, и у них взаимное противостояние. Неужели меня использовали как средство для обострения вражды?

Вывернув из бокового коридора, я напоролась на... Мэла, сидящего на ступеньке лестницы под люком. Увидев меня, он поднялся. Значит, Мэл не ушел с танцоршей, чтобы утешиться в ее компании, а решил спустить пар и отыграться на мне вместо профессора. Он догадался, что я ринусь на чердак, и устроил западню. Ой, ужас, кому-то пришел конец!

Я пятилась, пока не уперлась спиной в стену. А позади глухой угол, из которого не выбраться. Ма-а-ама!

Мэл приблизился не спеша, и расширившиеся зеленые колечки в глазах заставили меня зажмуриться от страха. Похоже, сегодня непрекращающийся праздник лета.

- Не бойся, - сказал он с усмешкой. - Женщин не бью.

Я боязливо открыла глаза. Мэл стоял в двух шагах и, засунув руки в карманы, смотрел на меня - цинично, оценивающе.

- Можешь начинать.

- Что? - прокаркала я хрипло и прокашлялась.

- Оправдывайся.

Неестественно спокоен, - отметилось отстраненно. Как пороховая бочка с фитилем. Поднесу спичку, и следов от меня не останется.

- Я не знала, что он поставит тройку, - ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

- Четверку, - поправил Мэл.

- Д-да, четверку. И приготовилась к пересдачам.

Не успела я моргнуть, как Мэл очутился рядом и уперся руками в стену, перекрывая пути отступления. Я сжалась, отводя взгляд, потому что боялась обжечься кипящей зеленью.

- Знаешь что, Папена? - Он наклонился к уху, и по моему телу прошла невольная волна дрожи. - Хорошие отметки просто так не даются, их нужно заслужить. Ты уже отработала свою четверку или получила авансом?

- Ничего я не отрабатывала и не собираюсь!

- Тогда за какие шиши особое расположение? - мучил Мэл своим дыханием. Он стоял совсем близко, стоило лишь протянуть руку и коснуться обманчиво благодушного лица.

- Не знаю!

Мэл еще придвинулся, и свободное пространство между нами сузилось до пары сантиметров.

- Может, за регулярные походы на пятый этаж? Дай вспомнить... По понедельникам, средам и пятницам.

- Откуда ты знаешь? - поразилась до глубины души. Я же пряталась и шифровалась, крадясь на цыпочках и выглядывая из-за угла. Неужели за мной следили не только на улице, но и в институте?

- У местных птичек длинные хвосты, на которых они разносят сплетни, - понизив голос, Мэл наклонился еще ближе, и два сантиметра, разделяющие нас, исчезли.

- Я ходила на медицинские осмотры, - горячо возразила, не поднимая глаз. - Ничего не было!

- Он не врач, чтобы посещать его через день. Или вы играли в ролевые игры? - ухмыльнулся похабно Мэл.

- Ни во что мы не играли! Он брал анализы, замерял давление, пульс, смотрел глазное дно - и всё!

- Почему он, а не Морковка? - продолжал выпытывать Мэл.

- Потому что после случая с Касторским мне велели регулярно ходить на пятый этаж и не предавать огласке.

- С Касторским? - переспросил Мэл озабоченно, но через мгновение его тон стал приказным: - Сегодня же поговоришь с ним и откажешься от осмотров.

- Почему?

- Почему? - удивился Мэл и с яростью саданул кулаком по стене, заставив зажмуриться от испуга: - Объясню тебе, почему. Потому что меня бесит его высокомерие и спесь! Потому что он решил, будто может взять чужое. Потому что он лапал мою девушку, и между ними что-то было!

- Никто меня не лапал и ничего не было! - опротестовала я и утонула в раскаленном изумрудном море.

- Заезженная пластинка, - скривился Мэл.

- На себя взгляни. Чуть не облизал Эльзушку, жалко, платка не оказалось под рукой, чтобы подтирать слюни! - выкрикнула я и прикусила язык. Зря сказала. Мэл решит, что перед ним патологическая ревнивица.

Он замолчал, соображая, о чем речь, а потом неприятно ухмыльнулся:

- Значит, понравилось смотреть, Папена? Смотреть и запоминать, чтобы прокручивать в голове днем и ночью. И ведь нет никакой возможности стереть из памяти эти чертовы картинки.

Я чувствовала разочарование и боль Мэла, они были и моими тоже. Протянула ладонь к его щеке, но Мэл сбросил прикосновение, мотнув головой.

- Мне пришлось дать обет, потому что... потому что так нужно, - сказала я с отчаянием. - Но нас связывают только дела.

Не стоило переводить разговор на профессора, лучше бы он крутился около Эльзы. Глядишь, Мэл понемногу утихомирился бы, наслушавшись моих ревнивых возгласов, и мы смогли бы внятно поговорить. Упоминание об Альрике подействовало на него как сухая трава на огонь. Я оказалась прижатой к стене, и Мэл поцеловал меня - агрессивно, истязая рот.