Sindroma unicuma. Книга 2.

- Значит, если бы упал человек...? - с легкой запинкой спросил Стопятнадцатый, не закончив вопрос.

- Они и падали. Запинались, спотыкались - и падали, - пояснил собеседник. - Около тридцати человек на более чем шесть тысяч ссыльных. Их оттаскивали в грузовик - живых и умерших. Какова их дальнейшая судьба, отец так и не узнал.

Декану не удалось сдержать судорожного вдоха.

- У женщины, несшей грудного ребенка, приключился тепловой удар. Рядом идущие поддержали её ценой скинутых на землю припасов. Зато они не дали упасть ребенку, - усмехнулся криво Альрик. - Кто знает, вдруг младенец умер в первую же зиму от переохлаждения или недоедания? Может, стоило бросить его и не жертвовать двумя мешками крупы и муки ради лишнего бесполезного рта?

- Ты говоришь страшные вещи, - покачал головой декан. - Даже звери милосерднее людей.

- Напрасно идеализируете животный мир, Генрих Генрихович. В голодные годы некоторые виды оставляют своих детенышей умирать, потому что не могут прокормить потомство.

- Тебе виднее, - согласился хмуро собеседник.

- Каким бы унижениям не подвергали побежденных, они остались людьми с большой буквы. Потому что чище и сострадательнее нас с вами. Возможно, даже чересчур. Если победители рассчитывали поставить их на колени, то это не удалось - ни тогда, ни сейчас, - заключил отрывисто профессор. - Ни один из мальчишек не пикнул и не пожаловался, а ведь вы представляете, каково носить привязку.

- Понятия не имею, - пробасил Стопятнадцатый и потер лоб. - Но уверен, что больно.

- Те, кто попал на западное побережье и сумел выжить, были, есть и будут сильнее нас. Я подразумеваю не физическую силу или иные особенные умения, а имею в виду общность, единение людей, родственных по духу и по крови. Это видно в глазах их детей. Они ведут себя как щенки из одного помета. Крепко держатся друг за друга, - улыбнулся Альрик.

- Получается, ссыльных вывозили на целину?

- Целины там от силы процентов десять - пятнадцать. Остальное, как вы правильно заметили, леса и болота. Необжитый край - ни жилья, ни инфраструктуры.

- Раньше ты не поднимал эту тему, - спросил декан. - Почему сегодня?

- Не знаю. Захотелось поделиться, - пожал плечами профессор и внезапно поднялся: - Вы слышали?

- Нет, - встрепенулся Стопятнадцатый. Мрачность рассказа придавила его.

Тяжело прихрамывая, Альрик вышел из комнаты отдыха. Хлопнула дверь лаборатории, и потянуло легким сквозняком.

Вернувшись через несколько минут, мужчина только и сказал:

- Показалось.

Декан тоже поднялся.

- Пожалуй, не поеду домой. Переночую в деканате. Хотя вряд ли удастся заснуть. А вы?

- Останусь здесь, - ответил коротко Альрик.

Стопятнадцатый молча кивнул и вышел.

Им было нечего сказать друг другу.

Вглядываясь в темноту за окном, профессор вспоминал тягостный полуночный разговор, а также и причину неожиданных откровений, находящуюся тремя этажами ниже, в изолированной лаборатории с грифом секретности "СОС"* и узкоограниченным доступом.

Сегодня как никогда мужчина почувствовал, что тиски города душат его.

Альрик умолчал о том, что среди первачей, активно участвовавших в оцеплении, оказался Георгий Мелёшин - двоюродный дед студента Егора Мелёшина, ставший впоследствии главным комендантом западного побережья.

Также он не счел нужным сообщать декану, что мать почему-то поделилась воспоминаниями отца именно с ним, Альриком, тогда еще выпускником института, не став посвящать остальных детей в события минувших дней. Наверное, потому что твердо уверилась своим нечеловеческим чутьем, что именно он исправит когда-нибудь ошибку деда, совершенную более сорока лет назад, и очистит фамилию Вулфу от налипшей грязи избранного висоратства.

__________________________________

первачи* (разг., жарг.) - служащие Первого департамента: дознаватели, следователи

СОС* (сокращ. аббревиатура) - сверхособосекретно

15.1

Кто это смотрит на меня из зеркала, щуря спросонья глаза? Это же я, продрыхшая сном покойника до позднего утра и с трудом разлепившая ресницы.

После сладких потягиваний и зевков народился первый вопрос: "Почему не разобрана постель?" А следом возник и второй: "Откуда на мне сапоги и два свитера, причем верхний надет задом наперед?"

Вопросы сдуло, и начали всплывать - неспешно, как медузы к поверхности моря - подробности экспромтного преступления. Того самого, которое удалось. Которое не планировалось тщательно и не разрабатывалось поэтапно, но закончилось результативно, несмотря на очевидный прокол с плутанием. Виват мне, неуловимой преступнице!

Утренний душ взбодрил, подняв настроение. Приводя тело и дух в порядок, я обнаружила на пальце "колечко", проявившееся бледным рисунком звеньев-волосинок. Значит, подарок Некты чутко впитал и отразил ночные страхи о том, что меня схватят, и что безвозвратно сгину в коридорных лабиринтах.