Sindy rella

Синди привыкла к одиночеству. Отец стал чаще отлучаться в другие города, неизменно обещав скорое возвращение, но с каждым разом задерживался дольше. Он всегда привозил ей подарки, заваливая любимую дочку новыми нарядами, украшениями, которые пылились в шкафу, так ни разу не продемонстрированные в высшем свете. И чем дольше часовщик задерживался, тем дороже подарок преподносил, тем глубже печалилась девушка. Высказать недовольство она не смела, считая, что отец ещё глубоко переживает потерю любимой супруги, а дальняя дорога облегчает страдания. Вскоре она осознала, что сама легко справляется с большим домом, практически не прибегая к помощи слуг, которые также продолжают работать и недовольно фыркают, когда юная хозяйка пытается сделать всё сама. Изящные модные наряды были заперты в шкафу, когда девушка надевала лёгкое удобное платье, в котором трудилась по дому. Более всего она любила просыпаться с первыми нотками рассвета и кормить скот, лично похвалить за очередную кладку кур и потискать старенького пса, который жил на скотном дворе. Пес уже плохо видел, с трудом различал тех, кто подходит к нему, и чтобы хоть как-то оправдывать своё нахождение на скотном дворе, выл и лаял на всех подряд. Лишь Синди он узнавал и облизывал. Девушка же долго гладила и чесала доброго пса. Сколько она себя помнила, он всегда был рядом, с самого детства и до сих пор. Ему она рассказывала всё-всё, что творилось у на душе, и была уверена, что этот друг выслушает и обязательно поймёт её.

Провозившись утро в хлопотах, юная мисс решила отдохнуть и не заметила, как крепко заснула. От глубокого сна её разбудила служанка с кухни, потормошив девушку за плечо.

— Что случилось, Дафни? Что такое? — сонный голос Синди был едва разборчивым, служанка же протараторила о том, что кто-то приехал на карете. Это сразу разбудило девушку, она мигом спрыгнула с кровати, подбежала к шкафу, перебирая нарядные платья, решая, что ей надеть на встречу с отцом. Но тут же одёрнула себя, ведь он должен был вернуться не раньше, чем через пару недель. Оставив идею с выбором туалета, спустилась в гостиную, и каково было её изумление, когда обнаружила открытой дверь в мастерскую. В иное время туда никто не заходит, даже под самым важным предлогом.

— Это папа… — промелькнула мысль, и тут же она ринулась в открытую дверь и обомлела. За мастерским столом сидел мистер Релла в окружении трёх статных дам, повёрнутые к ней спинами. На каждой из них дорогие пышные платья, похожие на те, что Синди прячет в шкафу, их причёски гладко уложены, нет ни единого изъяна в их собранных волосах. Все трое разом оглянулись на вошедшую и мило поздоровались, выдавливая радостную улыбку.

— О, моя дорогая, я так скучал! — часовщик встал из-за стола, обойдя неизвестных дам, направился к дочке, чтобы обнять, и прижав к себе, вывел её из мастерской. Взяв её за нежную руку, предложил присесть на мягкой софе. Удивлённая поведению отца Синди согласилась и устроилась рядом.

— Каждый раз, когда я возвращаюсь домой, я замечаю, как ты меняешься, становишься краше, и всё больше… — на мгновение замолчав, мистер Релла улыбнулся. Ладонь, что лежала на запястье у дочери стала влажной. Чуть отвернувшись от девушки, он прошептал: — Ты и сама знаешь, как похожа на неё. Смотрю на тебя, и вижу в твоих глазах отражение её души.

Синди съёжилась внутри. Не проходило и дня, чтобы она не вспоминала о матери, но сам вдовец редко позволял себе расчувствоваться в присутствии дочери. После неудачных попыток откровенного разговора с отцом, девочка поняла, что должна сама справиться со своим горем, и за прошедшие 10 лет научилась обходиться без его участия. А теперь, эти признания ввели её в ступор. Ощутив, как в груди сжимается ком, она силой пыталась подавить его, не дав волю чувствам, но глаза предательски наполнялись слезами. Стараясь скрыть от отца мокрый взгляд, отвернулась, но он словно чувствовал её отторжение, давил сильнее, пытаясь добиться расположения. Грубая ладонь плотнее сжимала запястье, тонкая, прозрачная кожа побагровела, бледно-красные и синюшные вены стали проглядываться ещё сильнее, и лишь когда девушка одёрнула руку, отец ослабил хватку.

— Прошло уже 10 лет… — продолжил говорить мистер Релла томным печальным голосом. — это время было для нас тяжёлым, и мы как могли, справлялись с ним, как ты поняла, каждый по-разному…

В сознании девочки мелькали все те дни, когда она убегала вглубь леса, чтобы никто не видел её грустных глаз, рыдала ночами в подушку, не услышал её плача, как пыталась стать ближе с отцом, но перед ней всегда захлопывалась дверь мастерской… Эти 10 лет были сложными для них, но, если он потерял любимую супругу, она потеряла обоих родителей.

— Моя милая Люсинда, я хочу, чтобы мы были счастливы с тобой. Недолог тот час, когда твоё приданное пригодится тебе, а, следовательно, ты покинешь этот дом, каким бы родным он тебе ни был. И больше всего на свете я тебе желаю встретить такую любовь, какой была у нас с твоей матерью.