Sindy rella

Синди снова испытала дрожь, словно от просквозившего окна, пустившего беглый холодок. До сих пор она не думала о том, что грядёт ей в дальнейшем, считая себя полноправной и единственной хозяйкой дома. Слова отца словно ударили её, и теперь в её глазах светлая уютная гостиная вдруг помрачнела. Удручающие мысли девушки были прерваны звонким шумом из мастерской. Мисс Релла уже и забыла о неизвестных дамах в гостях, и, кажется, они нарвутся на немилость отца, раз позволили себе притронуться к часам, а уж тем более уронить их. Мастер лишь ойкнул и дёрнулся от услышанного, едва повернулся в сторону мастерской, и снова его взгляд вернулся к дочери.

— Я уже не молод, об этом неустанно мне твердят сотни мною же сделанных часов, отсчитывая стрелками тот срок, что мне остался. Но перед тем как навсегда покинуть тебя, я бы хотел снова почувствовать себя живым, как раньше, тогда, когда мы были втроём… — часовщик отрывался от взгляда дочери, его тон начинался с грустного, но с каждым произнесённым словом становился более насыщенным. — Я не могу поступить иначе, как просить твоего благословения на новый брак.

В глазах девушки потускнело. И без того, кажущаяся мрачная комната расплылась в туманной дымке. Всего, чего её сейчас хотелось, это положить тяжёлую голову на подушку, чтобы скорее заснуть и проснуться следующим утром, забыв, как дурной сон. Что не давало ей провалиться в глубокое сознание, это сжатое запястье в руке отца. Чуть отдышавшись и придя в себя, девушка лишь покачала головой, не найдя подходящих слов. Мастеру по часам этого было достаточно, чтобы тот смог вздохнуть с облегчением. В гостиную вошли заждавшиеся дамы. На одной из них, что стояла посредине, красовалось бархатное бордовое платье, украшенное новомодной драпировкой, оно настолько плотно обтягивало силуэт, что, казалось, нижний корсет не ставил шансов для глубокого вдоха. Пышный кринолин под несколькими слоями юбки оборачивал талию, делая ещё более тонкой и изящной. Грозди жемчужин и драгоценных камней украшали уши и шею дамы, а высокая гладкая причёска строго величала голову. Каштановые волосы с редкой проседью подчёркивали глубокий, тёмный взгляд в бездонных синих глазах. Тонкие алые губы натягивались в надменную улыбку, которую дама старалась выдать за доброжелательную. Две особы, что стояли по обеим сторонам от женщины, были наряжены в идентичные платья, разве что отличались контрастным цветом: розовый и бирюзовый. Юбки не такие пышные, а корсеты, если и затянуты, до такого совершенства, как у незнакомки посредине, им обеим далеко. Убранства на девушках более скромнее, причёски сдержаны, накрученные локоны собраны красивой заколкой, которая могла похвастаться яркими цветами из мелких драгоценных камней. Волосы одной из них, что стояла по левую руку темные, с каштановым отливом, у той, что справа, более светлые. Внешне же налицо, они очень похожи друг на друга, с той лишь разницей, что одна обладает крупным носом, вторая маленьким и крючковатым. Девушки мило улыбались. Было несложно догадаться, что перед ней стояли мать и дочери.

Мистер Релла подошёл к дамам и представил их: — Моя милая Люсинда, это многоуважаемая леди Маргарет и её прелестные дочери. — девушки чуть поклонились, дама посередине сделала несколько шагов навстречу Синди, взяла её за руку и представилась лично.

— Я леди Маргарет, милое дитя. Твоё имя я уже знаю. — уголки губ поднялись ещё выше, а голос стал таким, будто она делится сокровенным секретом в набитой комнате людьми. — Я и мои дочери, любезные и талантливые девочки, будем жить здесь, и, конечно, станем большой дружной семьёй.

Юная хозяйка дома смотрела в её синие глаза, не смея вымолвить ни слова.

— Милая девочка, я понимаю, каково тебе сейчас, видеть новую хозяйку в доме, но поверь, мы обязательно найдём общий язык, подружимся, и ты станешь мне как третья дочь.

Девушке казалось, что сейчас только что её жизнь оборвалась и началась снова, но уже не той привычной, что была до селя, а иной, в которой места для неё не осталось. От отчаяния и несправедливости, кровь в венах забурлила, разгорячённые мысли крутились в голове, и как только она хотела дать незваной гостье отпор, взгляд девочки упал на отца. Мужчина с благоговением смотрел, как его любимые женщины знакомятся и мило общаются. И вместо того, чтобы нагрубить, нахамить и показать место для новых гостей, девушка покорно поклонилась и согласилась, кивнув ей. Это придало уверенности леди, и та приобняла падчерицу.

Сцена восьмая. Ведьма и безутешный принц