Синдзи-кун и парадокс Абилина

— Ну вот. Гештальт закрыт. Конкретный ублюдок, который прицепил ко мне провода — был поджарен. Жаль, конечно, что можно поджарить его только один раз… и что у меня не было времени делать это медленно. Надо было взять его с собой, прожарив наполовину. Попросить тебя его восстановить. И каждый вечер спускаться в подвал, чтобы прижечь ему что-нибудь… это была бы замечательная психотерапия. — говорит Акира и вздыхает: — но так можно и самой стать таким же чудовищем как они. Нет, что сделано, то сделано. Спасибо, что беспокоитесь обо мне, но право дело не стоило. Как я уже и говорила — я большая девочка. — она гасит сигарету и смотрит на Юки: — продолжаем?

— Конечно. — кивает Юки и они выходят в дверь камбуза. Я иду за ними.

— В этой ситуации я не Гамлет. — задумчиво говорит Акира, которая идет впереди: — и даже не Лаэрт, который скорее человек действия. Нет, я за Фортинбраса, который вместо мести выбирает рацио и логику. И конечно, именно он и становится в конце концов королем Дании.

— Хорошо. — говорю я. Ей надо выговорится, и я не перебиваю ее, не лезу с глупыми репликами вроде «все равно что-то не так» или «так просто эти вещи не забываются». Сейчас Акире нужно просто выговорится. Процесс переживания еще даже не начался, слишком мало времени у нас было, слишком много всего происходило в это время. Она еще даже не успела расслабится. Акира открывает дверь в медицинский пункт и замирает на пороге. Она стоит и не двигается. Сперва я не понимаю в чем дело, но взглянув через ее плечо вижу обычный медицинский кабинет, как у нас в школе — все белое, шкафы с препаратами и лекарствами, стойкий запах дезинфекции в воздухе и пара кушеток с белыми простынями.

— Акира! — Юки подхватывает ее на руки и оттаскивает от двери. Я смотрю на кушетки. Да, очень похоже на то, что мы видели в комплексе. И запах. Такой же как там. Запах дезинфекционных растворов, запах стерильности.

— Твою мать! — говорит Акира, ее бьет крупная дрожь: — твою мать! — ее ладони вспыхивают ярким пламенем и Юки обнимает ее, успокаивая. У Акиры загораются глаза изнутри — тем самым дьявольским пламенем, но Юки лишь сильнее сжимает ее. Откуда-то сверху пищит датчик дымоуловителя.

— Все, все, все. — говорит Юки: — тебе ничего не угрожает. Ты сама их всех убила, успокойся.

— Не всех. — рычит Акира: — чертов Джиро, как он мог… и Кика…

— Тих, тих, тих, мы вернемся, и ты их всех убьешь. — меняет подход Юки: — я прослежу.

— Он мне как отец был. — говорит Акира: — сука, вот как он мог?! Он что, не понимал, что там со мной сделают?! Как он мог…

— Все, все, все… — гладит ее по спине Юки и Акира понемногу остывает.

— Не могу. — говорит она: — не могу туда зайти. Этот запах… и шкафы эти. Знаешь, нам надо будет вылечить, восстановить всех, кто там в банках… нельзя так жить. Или восстановить, Син, или если ты не сможешь — убить. Уж лучше смерть, чем так…

— Конечно. — киваю я и подхожу ближе, чувствуя жар, исходящий от Акиры и волны холода от Юки кожей на своем лице: — мы так и сделаем.

— Спасибо. — Акира выпрямляется и отстраняется от Юки: — вам обоим спасибо. Я … в порядке. Наверное. Просто я еще не пережила тот факт, что человек, которому я доверяла больше чем кому-либо — сдал меня в лабораторию на опыты, как бродячую собаку. Мне потребуется время.

— У тебя оно есть. Все, что у нас теперь есть — это время. — говорю я: — и Юки говорит, что Аллея Героев прекрасна в это время года.

— Я так предвкушаю момент, когда смогу в первый раз угостить тебя напитком из ягод каф. — говорит Юки: — я рассказывала, что вкус кафа зависит от сезона? На востоке дорманцы добавляют в каф ломтики ароматных дынь или сливки. Но в устье Дигонии нормального кафа не найти, местные извращают его вкус, они давят сок, а не сушат ягоды. Но я все равно найду настоящую кафейню в портовом городе, вот увидишь.

— Ты как будто игрушку новую своей подружке показываешь. — хмыкает Акира: — отпусти меня уже, я не упаду. — она отстраняется еще больше и Юки наконец отпускает ее из своих объятий.

— Так странно, что теперь ты меня поддерживаешь. — задумчиво говорит Акира и благодарно опускает руку на плечо Юки: — спасибо.

— Наша девочка стала совсем большой… — говорю я.

— И спасла целый мир. Несколько раз. — подхватывает Акира: — и теперь ей не терпится этим похвастаться.

— Ну вас. — Юки продолжает отвлекать Акиру от дурных мыслей: — вот вы в первый раз дракона увидите — сами поймете. Здоровенные твари и злобные к тому же. У меня с ними было очень много проблем. Но я знаю, где у них слабое место.

— Раз уж нас все равно не выпустят из этого мира — придется посмотреть. Никогда бы не подумала, что мне пригодится знание слабых мест дракона — говорит Акира: — чертова Дания, которая тюрьма, и весь мир, который тоже тюрьма.

— Что тут сказать. Только разумные существа способны сажать живых тварей в клетки. — говорю я, вспоминая Чандлера. Акира знает Шекспира, но Чандлера она не читала, потому как беллетристика и вообще. И о том, что универсальный признак разума — это способность сажать других в клетки — она тоже не знает.