Синее чудовище

Не удивляйтесь. Перед вами жертва
Вот этого злодея, что сюда
На пользу вам, а мне на горе прибыл.
Он чести враг моей, его душа
Полна обманов черных и коварства.
Царицу тщетно соблазнить пытался
И умертвил ее неблагодарный.
О дьявольская, низкая душа!
Нет больше сил, гнев омрачает взгляд мой.
Сковать его железными цепями…
В тюрьму его… И голову срубить,
А труп его на клочья растерзать…
Но казнь его я должен отложить,
Пока ко мне не возвратятся силы,
Хочу я сам увидеть месть мою.
Рабы! Любимую за мной несите,
Там я ее слезами оболью.

(К Панталоне и Тарталье.)

За мной, министры. Капитан, останься.
А этого с Чудовищем в темнице
Запри, закуй в тяжелые оковы.

(Уходит.)

Двое солдат уносят Гулинди.

Панталоне(в сторону). Ох, как мне неприятна эта история. Ведь, право, подвиги этого мальчика прекрасны. Но он уж слишком отважен. (Уходит.)

Тарталья(в сторону). Вот мы освободились от четырех несчастий: Гулинди была худшим из всех. Сердце у меня так и прыгает от радости. Но этот-то связывает Чудовище, побеждает заколдованных рыцарей, умерщвляет гидр, убивает цариц – и все это за какие-нибудь полтора суток! Он чересчур храбр. Политика требует, чтобы такие люди не оставляли потомства себе подобных на земле. В этом вопросе Фанфур – отличный политик. (Уходит.)

Бригелла. Я очень огорчен, синьор, я вам так обязан, вы освободили мою сестру от смерти, и мне крайне неприятно исполнять повеление царя…

Дардане

(которая стояла в задумчивости, закрыв глаза руками, гневно)

Молчи, не будь назойлив.

(Бросает меч.)

                      На, бери.

Веди меня.

(В сторону.)

          Дзелу, ужель Таэра
Таким путем спасла я? О, жестоко!
Пройдут часы, умру я страшной смертью,
И в память мне останется позор!
Винят меня в преступном покушенье
На честь царя, винят меня в убийстве
Царицы? И невинной я умру,
Не смея никому сказать на свете,
Что женщина и что невинна я?
О небо, помоги мне, просвети
Меня, веди меня: сама я над собою
Теряю власть – надежды больше нет.

(Уходит в отчаянии.)

Бригелла. Я герой, я философ. Но будь я на месте этого бедного мальчишки, боюсь, и я бы стал трусом и более невежественным, чем мой зад! (Уходит.)

Действие пятое

Явление I

Дворец.

Панталоне, Тарталья.

Тарталья. Не надоедайте мне больше, я сделал все, что мог.

Панталоне. Не верю. Невозможно. Если бы я был тут, я бы убедил его бежать, спасти свою жизнь. Это было бы менее ужасно. Царь упрям… Нам не миновать народного восстания! Но вы – дрянной министр.

Тарталья. Клянусь тебе непорочностью моей матери, что мы вместе с капитаном Бригеллой держали его в караульне до сего часу, и я произнес перед ним речь не хуже Сципиона Африканского, убеждая его бежать. Чего вы еще хотите? Я ему дал в руки несколько монет, оторвав их от собственного сердца, чтобы ему было с чем уйти… Он и слушать не пожелал. Это упрямый мальчишка; он непременно хотел идти к Чудовищу в темницу, и вот теперь Бригелла повел его.

Тарталья. Жирный индюк! Ну да кто собаку поймал, тот ее и отвяжет. Его величество отдал приказ, чтобы приговор был приведен в исполнение; он сам хочет при этом присутствовать и желает, чтобы казнь была вечером, в тюрьме, при закрытых дверях. Наверное, он сам видит, что иначе небезопасно. Не обойдется без какой-нибудь чертовщины. Ну, Тарталья, мы того и гляди увидим нынче вечером на троне Ахмета, а старого царя на свалке.

Тарталья. Я всегда за того, кто победит. У меня в запасе много всякого почтения для того, у кого в руках скипетр. Ну, пойдем сопровождать этого злого старикашку, уже поздно. Нет, с меня довольно, довольно: иметь возможность спасти свою жизнь, убежать с двумя монетами, которые были ему так великодушно предложены, – и не захотеть этого? С меня довольно, довольно. (Уходит.)