Синее на золотом

– Три тысячи – это мало, – уронил Себастьен. – У герцога Йоркского 46 батальонов и 54 эскадрона. Часть войск обеспечивает прикрытие и доставку обозов, а основной корпус будет осуществлять осаду. Даже если считать только пехоту, которая будет заниматься осадой, а это 28 батальонов, у герцога Фредерика в несколько раз больше людей, чем у выскочки.

– А как же остальные силы синих? – нерешительно спросила Амелия. – Я имею в виду те, которые не в Дюнкерке? Разве они не смогут оказать поддержку… – она запнулась.

– Главные силы Северной армии вместе с их главнокомандующим Ушаром далеко, – заявила Тереза. – Пока они подойдут, все уже будет кончено. Главное, чтобы герцог Йоркский как можно скорее вошел в город.

Анриетта нахмурилась.

– Если бы у нас были голуби, мы бы отправили сообщение, что в Дюнкерке мало сил. Но этот гадкий кот уничтожил всех голубей. И зачем только, Амелия, вы взяли его в дом!

– Он казался таким ручным, и потом, мне просто стало его жаль. – Амелия умоляюще поглядела на Себастьена. – Может быть, мне удастся доставить ваше сообщение?

– Нет, нет, – покачал головой де ла Трав, – это ни к чему. Вы разве не слышали приказ этого мерзавца? Никто не смеет покидать Дюнкерк без разрешения.

Но Амелия стала настаивать. Некоторые солдаты привыкли, что она ходит за цветами в Розендаль, и знают ее в лицо. Может быть, она сумеет уговорить кого-нибудь выпустить ее? А потом вернется обратно.

– Должна признаться, это мысль, – протянула Тереза. – В самом деле, если бы вам удалось передать герцогу Фредерику, что в городе мало синих, вы бы очень нас обязали.

Амелия кивнула, ее щеки зарделись румянцем.

– Я согласна, – недрогнувшим голосом объявила она. – Мсье де Вильморен и мсье де Бельфор находятся в армии англичан и знают меня в лицо. Я отыщу кого-нибудь из них и все передам, а они расскажут герцогу. Не думаю, что у меня возникнут какие-то трудности.

Тереза помрачнела. Стало быть, эта глупышка шла на нешуточный риск только ради того, чтобы увидеть Оливье. И хотя Тереза была роялисткой, она все же не удержалась от мысли, как было бы хорошо, если бы Амелию схватили синие и расстреляли как шпионку.

Получив тысячу наставлений и наконец выйдя из «Золотых ворот», Амелия почувствовала укол совести. Ей не по душе было то, что она обманывала этих людей. Ей нравилась Анриетта, нравился Себастьен, и даже к Терезе Амелия не питала ненависти. «Зачем же я это делаю? – спросила она у себя. И сама же себе ответила: – Нет, не потому, что я верю в свободу и справедливость, и во все то, о чем отец так убедительно рассуждал перед гостями в замке, когда я была девочкой…» Посреди улицы бежал ручеек, через который было переброшено бревно. Амелия взобралась на него и, ловко балансируя, перешла на другую сторону. Она была так поглощена своими мыслями, что даже не заметила, что за ней крадучись следует их новый конюх, Андре.

Но вот и ворота, и один из часовых, к счастью, Филипп, приятель савояра Сильвио.

– Куда идешь, гражданка?

– А вот этого тебе знать вовсе не следует, гражданин.

Филипп смущенно поскреб подбородок. Он несколько раз видел ее с генералом и не хотел попасть впросак.

– Пароль? – наконец спросил он.

– Свобода. – Пароли устанавливал Луи, и они не были для нее тайной. – Отзыв?

– Вселенная. Проходите, гражданка…

Амелия шутливо отдала Филиппу честь и стрельнула в него зелеными глазами. Филипп вздохнул и еще долго провожал ее глазами, пока она шла по дороге.

А Андре, едва Амелия покинула город, тотчас же отправился к гражданину Кассандру.

– Она ушла, – донес запыхавшийся агент. – Покинула город.

– Так я и думал, – буркнул Кассандр. – Сейчас она отправится к англичанам и донесет им, что у нас в пять раз меньше сил, чем у них. – Он покачал головой. – Ладно! Рано или поздно герцог все равно бы об этом узнал. Надо срочно сменить пароли, чтобы нас не застигли врасплох.

Миновав последний французский пост, Амелия оказалась на той же самой дороге, по которой она столько раз ходила в Долину роз. Солнце спряталось за тучей, и на мгновение Амелию охватил страх. Она захватила с собой пистолет, но легко предвидела ситуацию, в которой он не смог бы ее выручить. Преодолев себя, она двинулась вперед. «Англичане носят красные мундиры… Я говорю по-английски. Я объясню им…»

Впереди показался всадник в красном мундире. По его бокам двигались еще двое. И ей сразу же захотелось бежать – со всех ног, точно так же, как заяц удирает в нору, чуя опасность.

Но ей было некуда бежать. Она вытащила из кармана белый платок и несколько раз махнула им в воздухе, после чего двинулась навстречу всадникам. Солнце вновь вышло из-за тучи, и она видела, как оно золотит пыль, вздымающуюся из-под копыт лошадей. Одна из лошадей мотнула головой и чихнула.

– Добрый день, сэр, – проговорила Амелия по-английски, когда между ней и всадниками оставалось несколько шагов. – Я иду из Дюнкерка. У меня важные сведения для его светлости от его друзей.

Молодой человек, который ехал посередине, – круглолицый, курносый, с жидкими темными волосами – с тоской оглянулся на своих спутников.