Синее на золотом

– Вальми! – вспылил Кассандр. – Черт тебя дери, не смей говорить мне о Вальми, слышишь? – Он вскочил с места и подошел к Луи вплотную. – Ты ни черта не знаешь, запомни! Мальчишка! Сопляк! Вальми! Это была жалкая пушечная перестрелка в тумане, наугад, вслепую! И самые большие потери мы понесли, когда случайно взорвался наш же ящик с боеприпасами! – Он стиснул кулаки. – Ну-ка, скажи мне, генерал Ош, какого дьявола после этой перестрелки, которая совершенно ничего не решала ни в плане стратегии, ни в плане логики, ни вообще ни в каком из планов, – так вот, можешь ли ты мне объяснить, почему прославленный военачальник, герцог Брауншвейгский, тогда отступил? Ну? – Глаза Кассандра горели бешенством, из его рта вылетали мелкие брызги слюны. – Потому что боялся Дюмурье? Грош цена твоему Дюмурье, его били все, кому не лень! Потому что все время лил дождь и прусским войскам было нечего жрать? Так у наших ситуация была не лучше! Потому что на востоке начался дележ Польши? Черта с два! Он отступил, потому что я, я, Кассандр Равенель по прозвищу Сибулетт, купил его! С потрохами, понял? Со всей его военной славой и нищим герцогством Брауншвейгским! И он продался, да, мой мальчик, как продается последняя шлюха! Для начала я подобрался к его слуге под видом зубного лекаря, а уж дальше все пошло как по маслу. Конечно, он ломался! Он не хотел соглашаться сразу, потому что набавлял себе цену! Он взял Верден, дорога на Париж была открыта, он мог диктовать любые условия! И эту, – тут Кассандр грязно выругался, – графиню фон Лихтенау, подстилку прусского короля, я тоже подкупил, чтобы она склоняла его к миру и заставила увести войска из Франции! Да! Я! По приказу Дантона! Потому что Дантон, что бы о нем ни говорили, умеет не только брать взятки, но и давать их, когда надо. А тогда мы ни на кого не могли положиться! Ни на кого, кроме наших врагов! Потому что армия была развалена! Страна – развалена! Власть – развалена! И судьба лучшей страны Европы, – лучшей, кто бы там что ни говорил! – висела на волоске! И я удержал этот волосок! – Он стукнул себя кулаком в грудь, в его глазах стояли неподдельные слезы.

Луи застыл на месте. Он видел, что Кассандр явно не в себе, иначе он бы никогда не пошел на столь откровенное признание.

– Я – червь земной, простой священник, простой француз, который любит свою родину! Не Дюмурье! Не солдаты, которые в тот день мечтали только об одном: чтобы все поскорее кончилось, и плевать им было на родину, плевать на ее величие, плевать на все на свете, кроме их огородов и мелких дел! Потому что всем – всегда – на все – плевать! А мне – нет! И Дантону тоже нет! И тебе, – уже другим тоном добавил священник, успокаиваясь. – Я же вижу людей насквозь!

– Но я тоже был в этой армии, – упрямо возразил Ош. – Значит, я тоже ничего не стою?

Кассандр вздохнул и опустился на угол стола.

– Ладно, будь по-твоему, – устало промолвил он. – Скажи мне откровенно, только без всех этих клятв и прочей мишуры. Ты можешь противостоять герцогу Йоркскому? Со своим гарнизоном, с солдатами из Гивельдского лагеря, с национальной гвардией, которая готова пойти за тобой? Ты можешь отстоять город нашей республики Дюнкерк от посягательств врага?

– Я… – начал Луи.

– Нет, нет, – перебил его священник. – Я верю тебе на слово, что ты сделаешь все. Но у тебя не хватит людей. Поэтому кто-то должен привести сюда недостающие силы. – Он поднялся. – Значит, это буду я.

– Что ты задумал? – спросил Луи с беспокойством.

– Ничего особенного. Я отправлюсь навстречу моему брату. В Дюнкерке ему все равно делать нечего, и мы сразу же, не теряя времени, поедем к Ушару. Генерал не посмеет ослушаться представителя Конвента. А если мне не повезет и я разминусь с Жюльеном – что ж, у меня достаточно полномочий на севере страны, чтобы заставить генерала слушаться. Один раз он прислал мне отписку, но второй раз этот номер не пройдет.

– А если англичане тебя схватят?

– Я священник. Меня не тронут.

Луи поглядел ему в лицо и понял, что Кассандр уже все решил за них обоих. Да, в сущности, у них все равно не было другого выхода.

– Хорошо, – проговорил генерал. – Что мне делать?

– Продержаться три дня. Мне нужны только три дня. Если дело повернется так, что какой-нибудь предатель откроет ворота или случится нечто подобное, бросай город, собирай всех людей и отходи к Ушару. Если ты почувствуешь, что не в силах держаться дальше, взрывай Рисбанский форт и тоже уходи. В случае чего я прикрою тебя перед Конвентом. Но если мы потеряем Дюнкерк, то отбить его обратно будет трудно, так что постарайся все же продержаться.

– Можно вопрос, гражданин? – решился Луи. – Если ты сумел, как говоришь, купить даже герцога Брауншвейгского, почему не получилось сделать того же самого с герцогом Йоркским? Если ты считаешь мой вопрос неуместным, можешь не отвечать, – быстро добавил он.

Кассандр усмехнулся.