Синее на золотом

– Это только моя догадка, – вздохнул Луи. – Во всяком случае, на его месте я именно так бы и поступил.

– Что ж, – подытожил полковник, – скоро мы сами все увидим.

Луи дал подробные распоряжения, отпустил людей и сел писать отчет для Конвента. Франсуа замешкался у дверей.

– Что-то я не видел сегодня гражданина Кассандра, – промолвил он. – Где этот великий храбрец, мастер воевать с бабами?

– Он отправился за подмогой, – ответил Луи. – Ты не в обиде, что я поставил тебя на восточную стену? Это то место, где мне нужен человек, который не подведет.

– Я тебя не подведу, – пообещал Франсуа. – Только… – он замялся.

– Что? – спросил Луи, поднимая голову.

– Конечно, это хорошо – дурачить горожан, чтобы они поверили, что в Дюнкерке чуть ли не 20 000 войска, и перестали паниковать. И то, что ты сказал про каналы, тоже верно. Но укрепления… – он покачал головой. – Ты меня знаешь, мы давно воюем вместе, и я говорю тебе: достаточно нескольких пушечных выстрелов, и откроется брешь. А что за этим последует, ты знаешь не хуже моего. Само собой, мы будем стоять до последнего, но боюсь, что это последнее наступит очень быстро. У проклятых англичан слишком много сил.

– Я уже думал об этом, – коротко ответил Луи.

– И что надумал? – спросил Франсуа. Луи, оперевшись на кулак, хмурился и поглядывал в окно. – Если бы старые форты были в порядке, мы бы не подпустили англичан близко к городу даже при тех силах, что у нас есть. Зеленый форт, форт Доброй Надежды, Шато-Гайяр, он же Веселый замок… забавные названия давали фортам в старые времена…

– Не вынимай мне душу, – попросил Луи.

Ах, где снега былых времен, где старые укрепления времен Людовика XIV, которые делали из города неприступную крепость? Всё неудачные войны этого века да мирные договоры, в каждом из которых чертовы англичане непременным условием ставили разрушение цитаделей Дюнкерка. И все же сколько угодно можно презирать французских королей за их уступчивость, за их военные поражения, но он, Луи Лазар Ош, держится до сих пор в немалой мере благодаря руинам этих фортов, да кое-как восстановленным укреплениям, да каналам, которые приказал прорыть все тот же Людовик.

– Слушай, – уже сердито проговорил Франсуа, – ты не хуже моего понимаешь, что англичане рано или поздно прорвутся в город, если этот чертов священник не успеет привести войска. Поскольку я командую восточной стеной, я хотел бы знать твой приказ на случай прорыва. Прикажешь лечь костьми до последнего человека – не проблема. Прикажешь отойти за канал и попытаться встретить там англичан – тоже не проблема. Но если англичане отбросят нас за канал, мы окажемся в кольце воды в центре города, и они просто додавят нас.

Луи отложил письмо, мгновение поколебался и развернул карту.

– Ладно, – сказал он. – Все равно я уже давно об этом думал. Приказ мой такой: ты держишься до тех пор, пока сопротивление не станет бессмысленным. Затем собираешь людей и отступаешь вот сюда, где пересекаются три канала. – И он объяснил Франсуа, что именно он должен будет предпринять.

– Ты сошел с ума? – остолбенел адъютант.

– Конечно, это крайний вариант. И я очень надеюсь, что Кассандр успеет вовремя привести подкрепления.

Франсуа вздохнул.

– Ладно, я все понял, Луи. Подкреплений не будет – этот чертов священник просто сбежал. Северная армия нам не поможет, Ушару на нас плевать. Будем держаться сколько сможем, а потом сделаем как ты сказал. – Он отдал честь. – Не беспокойся, я никому не проболтаюсь. Если что, я с тобой.

Приступ начался рано утром. От грохота пушек Анриетта вскочила с постели. Город обстреливали со всех сторон, республиканцы стреляли в ответ, не подпуская врага. Улица Королевы находится в восточной части города, и здесь канонада была сильнее всего, – судя по всему, враги рассчитывали прорваться именно с этой стороны. Несколько ядер упали в канал, одно из них попало в мост. С высоты укреплений Франсуа видел, как массы солдат в красных мундирах пытаются подобраться к городу, но они вязли в песке, и за это время его стрелки и пушкари успевали хорошенько прицелиться. Один из пушечных выстрелов оказался настолько удачным, что разнес в клочья английскую батарею. Поняв, что настал благоприятный момент для контратаки, Франсуа сел на лошадь, приказал пушкам умолкнуть и повел кавалерию за собой. Его отчаянная вылазка устрашила англичан и заставила их отступить.

Оливье получил легкое ранение, когда синие перешли в атаку. Если бы не Арман, виконта бы зарубил саблей один из гусар, но де Бельфор подоспел вовремя и фактически спас своему другу жизнь. Они вернулись в английский лагерь, приведя с собой уцелевших солдат.

– Черт подери, – ярился Оливье, – любому сапожнику было понятно, что мы станем атаковать с востока! Надо было попытаться обойти форт и вклиниться между ним и городом, там, где синие не ждали нападения!