Синее око

— О-о-о! Широков... Он к нам в Академию приходил, Скандиевскому позировал. Скандиевский его портрет писал.

— Еще видно будет, что за экстра... На Хенлейской регате он бросил весла, этот корифей...

Францев завел мотор. Мольбертик на ремешке так и не снял с плеча. Приглашает девушку:

— Садитесь. Как вас зовут?

Тарахтит мотоцикл своими двумя цилиндрами.

— Майя... Только я не знаю, как ехать на вашей таратайке. Нужно было брюки надеть...

— Ничего. Я быстро поеду…

Ходко шуршит колесами красный мотоцикл вдоль Невы. Девушка близко прислонилась к спине Паши Францева. Дворцовый мост... Академия художеств...

Паша похаживает в скверике. Ждет.

Опять они едут. Теперь уже с ними нет мольберта и стульчика. Майя надела голубые брючки и черный свитер...

У входа в гребной клуб они видят Широкова. На Пашу Францева Широков не посмотрел, а девушку заметил. Сел в свою «Волгу». Покатил.

— ...Василий Ильич, я спунинг возьму, — говорит Францев боцману. — Вы меня не дожидайтесь, Я когда приду, лодку поставлю и эллинг запру. Ключ у меня есть.

— Запрешь-то ты запрешь, а только как завтра утречком к станку станешь? Ведь тренировался уже. Развлекался бы лучше, или с барышней в молодежное кафе сходил.

— Так я же не один, Василий Ильич...

Боцман выходит из эллинга, видит Майю.

— Ага. Ну-ну. На спунинге — это самое милое дело... Всё-таки лодка... вода... Нужно ей отдать справедливость... Придешь, керосинчиком не забудь обтереть...

Вода черная, по ней плавают большие лунные плошки. Вода будто взбегает на берега и там светлеет. Всё белесо и зыбко. Дома на набережной, кажется, подступили вплотную к Неве.

Пыхает паро́м, подает признаки жизни крейсер «Аврора».

Слышно, как шаркают по набережной полуночники.

По Летнему саду свист: сторожа изгоняют тех, кому было мало для своей любви целого дня.

Черные, как пистолетные дула, нацелены в небо минареты мечети на Петроградской стороне.

Паша Францев чуть-чуть подгребает веслами. В корме сидит, держит постромки руля Майя.

— Чувствуете? — говорит Паша. — Вроде даже вода вздрагивает. Это наш завод. Я здесь работаю. А вон там наше общежитие. Вся наша бригада в одной комнате живет. Хорошие ребята. Только какие-то покорные. Привыкли, как скажут, так и жить. Вот в первой декаде заготовок не было, а сейчас накачку дали, штурмовать будем. Нужно план дожимать, чтобы сто четыре процента.

— Вы совсем как в романах Кочетова, — говорит Майя, — даже в лодке на производственные темы разговариваете.

— Это — академическая лодка. В ней целоваться нельзя, сразу перевернешься.

— А вы очень боитесь перевернуться?

— Ну что вы? Я же вообще-то на скифах хожу. Там знаете как нужно баланс держать?

Майя опускает руку в воду. Так поступают все девушки мира, когда их катают на лодках.

— Вы не очень-то макайте руку, — говорит Паша. — Это где-нибудь на озере Рица хорошо, а в Неве мазут. Рабочий город.

Майя поет. Все девушки мира, севши в лодку, поют.

— Вы хорошо поете, — говорит Паша. — Когда я стану олимпийским чемпионом, я вас возьму с собой куда-нибудь в Австралию. Мы будем кататься на пироге по Индийскому океану, вы будете петь, а кенгуру вам будут хлопать в ладоши.

— Сегодня в Эрмитаже ко мне подошел один знакомиться, уже после вас, тринадцатый или четырнадцатый по счету, не помню...

— На вас такой спрос. Вам нельзя без личной охраны. Возьмите меня к себе в личную охрану. Я буду с пижонами сурово расправляться. Я их сильно не люблю.

— А кого же вы любите? Ваша бригада вам не нравится. На пижонов вы тоже зуб имеете.

— Я люблю всё человечество. Не каждого человека поодиночке, а всех сразу. И себя самого я тоже люблю. До тех пор буду любить, пока верю в себя. Я могу сделать что-нибудь такое для человечества... Не только втулки вытачивать... Понимаете? Когда кто-нибудь поставит в спорте рекорд, это хорошо для всех людей. Пусть не каждый сможет, а всё равно будет знать, что возможности не исчерпаны, что есть еще шанс... Только нужно себя держать в руках. И обрабатывать. Человек может всего добиться... Только вот сутки коротенькие. Никак не хватает времени... Вам хорошо. Вы художница. Вы красоту создаете. И сама вы тоже красивая... Ты красивая, Майка.

— Я красивая. Ты красивый. Мы красивые. А суточки, правда, такие коротенькие. А вдруг ты не победишь олимпийского чемпиона? Что тогда с тобой будет?

— Каждый человек может сделать всё, что он хочет. Только нужно знать, чего хочешь, и очень сильно хотеть.

— У меня был один такой знакомый...

— Вы с ним в Эрмитаже познакомились?