Синее железо

Очнулся он от резкого незнакомого запаха, который, казалось, разрывал легкие. У-ди открыл глаза и увидел склонившегося над ним придворного лекаря. Лекарь держал в руке зажженный пучок ароматических трав. Рядом молча стояли князь Ли Гуан-ли и Чэнь Жун. Лица у них были окровавлены, доспехи порублены и помяты. Император посмотрел на них бессмысленным взглядом и заплакал.

- Проводите меня в шатер, - сказал он наконец.

Поддерживая под руки, его повели к шатру, навстречу попадались раненые солдаты. Они опускались перед императором на колени и целовали землю между ладонями.

В шатре император сказал:

- Я хотел бы сейчас вернуться на запад[49].

Ли Гуан-ли покачал головой:

- Не нужно предаваться отчаянию, о Луч надежды! Мы проведем в стране новый набор солдат и выставим войско вдвое сильнее прежнего.

- Ты же сам не веришь своим словам, Ли. Разве собранные толпы крестьян и ремесленников смогут заменить мою гвардию? - Император застонал, и слезы снова потекли по его лицу. - Неужели никто не вернулся с той стороны?

- Почти никто, ваше величество, - ответил Чэнь Жун, опуская голову, - Пробились из окружения только мы с князем, да с нами горстка конницы. Остальные убиты или утонули в Л юани.

- Белый тигр, - сказал император, глядя в одну точку, и еще раз с горечью повторил: - Белый тигр...

И никто не понял его, кроме князя. Мыча, как от зубной боли, У-ди некоторое время сидел неподвижно, потом сказал:

- Позовите Сыма Цяня. Он умен и может дать дельный совет. Пригласите также всех наших сановников.

Скоро шатер наполнился вельможами. Они с постными минами бесшумно проходили в приемную комнату и присаживались на корточки - одни дальше, другие ближе к императору, соответственно рангу каждого. Пришел и Сыма Цянь и скромно уселся в сторонке. Лицо у него было желтое и измученное.

Император обвел собравшихся мутным взглядом и заговорил без всякого выражения:

- Вы знаете, что мы потеряли весь цвет нашей армии. Хотелось бы услышать от вас слова совета. Говорите.

Первым поднялся двоюродный брат императора Тао-ди, обрюзглый старик с редкими ковыльными усами. Он не занимал при дворе никакой должности, но славился тем, что умел превращать в непотребный разгул любой императорский пир.

- Нас постигла временная неудача, - бодро начал Тао-ди, - Я считаю, что мы должны послать шаньюю богатый дар и заключить с ним перемирие. А тем временем мы соберем новое войско, и тогда шаньюю придется плохо. Я сказал!

- Но шаньюй может принять дары и тут же напасть на нас, - нетерпеливо возразил Чэнь Жун.

Вельможи с плохо скрываемой ненавистью посмотрели на начальника «молодых негодяев», однако никто не посмел осадить выскочку, столь бесцеремонно нарушившего придворный этикет. Стоит этому красивому наглецу шевельнуть пальцем, и завтра тебя обвинят в непочтении к священной особе императора.

- Чтобы шаньюй не напал на нас врасплох, мы запремся в крепости Май. Стены у нее достаточно надежны, - с важностью ответил брат императора.

Поднялся Ли Гуан-ли.

- Это недостойные слова, Тао-ди, - резко заговорил он. - Верно, мы потеряли почти половину нашей армии. Но и теперь у нас осталось сто пятьдесят тысяч боеспособных солдат. Это пятнадцать ван-ки, столько же, сколько и у шаньюя. Если армия переходит к обороне в укрытиях - значит, она утратила воинский дух. Шаньюй поймет это и, обойдя крепость, пойдет в глубь страны, чтобы грабить, жечь и убивать. Хочу еще добавить, "что с нашей стороны будет предательством бросить на растерзание хунну Ли Лина и его воинов «ста золотых». Ему нужна наша поддержка, иначе шаньюй обрушится на него всеми силами и уничтожит. Или вы думаете, хунну потерпят у себя в тылу Ли Лина, который отбил у них обозы, надеясь на нашу помощь? Я предлагаю сражаться!

- Сражаться бессмысленно! - перебивая друг друга, заговорили вельможи. Нужно сначала собрать свежее войско, а до этого заключить перемирие.

- Перемирие!

- Заключить перемирие!

Император движением руки остановил сановников:

- Послушаем, что скажет почтенный Сыма Цянь.

Историк поднял седую голову и, ни на кого не глядя, тихо сказал:

- Я присоединяюсь к князю. Мы не можем бросить в беде Ли Лина. Это значит попрать ногами солдатскую честь.

- Он говорит так потому, что в отряде Ли Лина его сын! - крикнул кто-то из вельмож, и вокруг поднялся злобный гул голосов.

- Ради спасения отечества можно и нужно пожертвовать небольшим отрядом, - сердито вмешался брат императора.

У-ди покосился на него и опять обратился к Сыма Цяню:

- Ну, а что же все-таки можешь посоветовать ты? Мы продолжаем сражение, а дальше?