Синее золото

Они все еще проглядывали снимки, когда пилот передал по интеркому, что самолет заходит на посадку в аэропорту города Ном. Остин и Завала быстренько упаковали вещи в две сумки еще до того, как самолет опустился на площадку небольшого современного аэропорта. Взяв такси, они отправились в город по одной из трех двухрядных дорог Нома. Яркий солнечный свет никак не разбавлял тусклости пейзажа голой тундры, хотя вдалеке виднелись горы Киглуайк. Такси выехало на Фронт-стрит, как бы отгораживающую Ном от серо-голубых вод Бе­рингова моря, миновало построенное в начале двадцатого ве­ка здание мэрии, конечный пункт Идитародских гонок на со­бачьих упряжках, и высадило Остина с Завалой в порту для барж, где их дожидался заправленный гидросамолет.

Завале одномоторный самолетик, не требующий большой дистанции для взлета и посадки, понравился. Пока он про­верял готовность приборов, Остин купил бутербродов и ко­фе в заведении «У Толстяка Фредди». В путешествие отпра­вились налегке, взяли в основном одежду, а Курт прихватил свой проверенный временем револьвер. Завала предпочел пи­столет-пулемет «ингрем», производящий несколько сот вы­стрелов в минуту. На вопрос напарника: кого он испугался в ледяной пустыне, раз прихватил такую машину смерти, Зава­ла пробормотал что-то о медведях гризли.

Он вел самолет на север вдоль побережья. Держался низ­ко, сохраняя скорость сто семьдесят пять миль в час. День вы­дался облачный, но обошлось без дождей, которыми так зна­менит Ном. Порядок действий определили сразу: Остин, за­метив на земле какое-нибудь строение, давал знать Завале, и тот делал круг над территорией. После Остин отмечал прове­ренное место на карте. Радостное предвкушение быстро про­шло. Они нарезали милю за милей вдоль берега. Пустынные земли изредка пересекались ветвистыми речушками да мел­кими прудами из подтаявшего снега.

Тогда Остин придумал забаву: он цитировал стихи Роберта Сервиса[28], а Завала переводил их на испанский. Но даже «Вы­стрел Дэна Макгрю» не сумел разбавить монотонность поле­та. Чувство юмора Завалы и то истощалось.

—    Мы видели клювы попугаев, голубиные клювы, даже че­репаший клюв — и ни одного орлиного, — проворчал он.

Остин посмотрел на карту: оставалось еще много неотме­ченных точек.

—    Нам летать и летать. Я за то, чтобы не делать перерыв. Согласен?

—    Я-то согласен, это самолету нужна дозаправка.

—    Совсем недавно мы пролетели над рыбацким лагерем. Может, сядем и перекусим? Заодно и наполним баки нашей крошки?

Завала, не отвечая, заложил обратный вираж. Вскоре они отыскали реку и летели над ней минут десять, пока впереди не показалось скопление фанерных домиков. Тут же стояли на приколе два других гидросамолета. Выбрав участок попря­мее, Завала приводнился практически идеально. Подошел к старенькому пирсу, с которого их заметил и бросил шварто- вочный трос круглолицый юноша.

—    Добро пожаловать в деревушку Тинук, население — сто шестьдесят семь человек, большая часть состоит в родствен­ных отношениях, — сказал он и улыбнулся ослепительной, как солнце на свежем снегу, улыбкой. — Меня зовут Майк Тинук.

Тинук, похоже, не удивился внезапному появлению двух незнакомцев. И правильно, живя на таких просторах, аля­скинцы только ради завтрака могут пролететь сотню миль.

Должно быть, за пределами Анкориджа не хватает просто­го человеческого общения. Неудивительно: каждый аляски­нец считает своим долгом рассказать новому человеку, как поселился на Севере, — на что и уходят все пять минут зна­комства. Вот и Майк поведал, как вырос в деревне, поработал авиамехаником в Анкоридже и снова вернулся в родные края.

Остин сказал, что они с Завалой — из Агентства морских и подводных исследований.

—    Я сразу понял: вы, ребята, из правительственных, — со знанием дела отметил Тинук. — Слишком уж опрятные для нефтяников и слишком уверенные для туристов. Пару лет на­зад к нам заглядывали парни из НУМА, исследовали что-то в Чукотском море. А что вас привело на землю Полуночно­го солнца?

—    Геологические наблюдения. Правда, пока безуспешно, — ответил Остин. — Ищем участок земли, который выдается в море. Он имеет форму орлиного клюва.

Тинук покачал головой.

—    Вон там мой самолет. Я частенько летаю на нем, когда не рыбачу и не помогаю ухаживать за оленями, но такого мыса я не встречал. Идемте на берег, глянем на карту.

По шаткой лестнице они поднялись к фанерному зданию. Это был типичный аляскинский универмаг, где продавали все: продукты, лекарства, технику, сувениры, зимнюю экипиров­ку. Рядом с репеллентами на полках стояли консервы, запча­сти для снегоходов и фильмы на дисках.

Тинук сверился с картой местности на стене.

—    He-а, нет никаких орлиных клювов. — Он почесал в за­тылке. — Может, вам с Кларенсом поговорить?

—    Кто такой Кларенс?

—    Мой дед. Он тут все излазил и гостей любит.