Синее

– Зачем она это сделала? – я смотрел вниз. Держать слезы было уже слишком тяжело, так что я разговаривал через плотный ком в горле и тяжелые хрипы.

Он подошел ко мне и обнял. Я ответил тем же.

– Послушай, я не знаю, зачем. Но если она так поступила, значит, знала, зачем. Ты же знаешь, у тебя есть я, все мы. И я всегда тебе помогу. Единственное, что я тебя попрошу – поставить решетки на окна, договор?

Я кивнул, и мы пошли допить оставшийся ром.

Мыша

Вот уже четыре года он работал токарем в депо. Работа тяжелая, но оплачивалась действительно хорошо. В сумме, он один получал как его родители. Так  что денег вполне хватало и на себя, и на погулять. Хотя, после каждой получки он счастливый приходил домой и клал всю сумму на стол перед мамой.

– Вот, держи. Она исподлобья улыбалась и откладывала одну бумажку ему. Но даже этого вполне хватало на то, чтобы жить припеваючи. Жизнь шла тихо и размеренно, без особых инцидентов. По выходным, днями, он гулял с товарищами по пыльным улочкам одесских дворов Молдаванки и Сахалинчика. Очень редко забредая в Центр. Иногда его все же одолевали печальные мысли о неисполненной цели поступить в университет, но и без того, как ему казалось, он хорош и жизнь идёт так, как нужно.  Ему уже предлагали место мастера, но он мягко отказался, сославшись на то, что считает себя более полезным на этом месте.  Наступала эпоха капитализма и он, вместе с друзьями, собирался целиком в неё погрузиться. На должности мастера был более свободный график, но зарплата значительно ниже той, которой он долго и расчётливо добивался на своей должности. Он копил капитал, чтобы открыть своё дело. Всё складывалось именно так, как он и планировал. Иногда даже еще лучше.

Одним летним днём он сидел во дворе с товарищами, раскидывая в клабр.

– Слушай, там на нашем «растительном» зарплату давно не выдавали. – Начал один из друзей.

Не отвлекаясь от подсчетов, какие карты уже вышли и какие остались, Витя просто кивнул.

– У меня есть подвязы там, кент знакомый. Говорит, что за полцены сумку масла отдаст. У тебя же вроде есть деньги вложиться? Дело стоило свеч, но сперва нужно было всё продумать. В голове пошли расчеты – куда и чем возить, какова будет маржа, как прикрывать своё дело и, главное, как это потом поровну делить с товарищами, если основным вкладчиком будет он. Друзья его заметили, что он начал делать простейшие ошибки в игры, а это означало, что он усиленно рассчитывал каждую деталь в голове. И пусть он не вышел в плюс всего в двух заходах игры, решение было принято достаточно быстро.                                                                                                                          – Я в деле. Сегодня пойдем договариваться?

– Всё уже оговорено. Нужно три червонца на всех. Выход на покупателей тоже, в  принципе, есть.

В тот же вечер они вышли на дело. Оделись в рабочие комбинезоны, натянули обрезанные перчатки и короткие шапки.

– Ты уверен, что в этих нарядах мы не похожи на конкретных воров? – Осматривая себя, спросил один из участников дела. – Мне кажется, что в этом на нас упадет больше подозрений, чем в обычной одежде.

– Всё продумано. – Начал Витя. – Даже если нас накроют в этом шмотье, мы рванём по первому шухеру. А там – ищи-свищи. Таких же пацанов в комбезах и шапках сотни даже по нашему району. А вот пойди мы в своей обычно одежде – пиши пропало. Выйдешь так в тех же лахах и накроют. А даже если скинешь вещи, узнают по волосам, телосложению и так далее.

Оба его товарища с искренним недоумением осмотрели его с головы до пят, не в состоянии что либо ответить.

– Ты-то откуда знаешь?

– Фильмы смотрю! – Он рассмеялся, и какая-то неведомая сила заставила друзей повторить за ним, хотя эта скрытая до сих пор сторона их друга слегка насторожила обоих.

Как и везде, в этом деле были свои нюансы. Идти до завода приходилось ночью по поездным рельсам. На месте, в оговоренное время, к ним выходили трое крепких парней, поочередно передавая сумки с горячим растительным маслом. Забрав деньги они, не здороваясь и не прощаясь, расходились. Сложность была серьезной – ставить сумки на землю нельзя было ни в коем случае. Из-за разницы температур, сумка трескалась, и всё масло начинало вытекать на землю, попутно обжигая ноги. Несколько километров тяжеленные сумки приходилось нести не расслабляясь. По приходу во двор, они разливали горячее масло в ванны и тазики, разнося запах едва ли не по всему району. Дело было опасное, но, почему-то, никому особого дела не было. Только иногда соседки заходили взять стаканчик-другой масла к их матерям. Рано утром, в четыре-пять часов, они брали уже охлажденное масло, разливали по банкам и шли пешком до самого Привоза, встречать деревенских. Витя сам разыскал покупателей, которые брали масло на небольшую сумму дороже, но при общем таком количестве выходила приличная разница. Иногда, правда, они менялись с деревенскими на домашние продукты. Мясо, молоко, яйца, сыр. Капитал рос, время открывать своё дело подступало всё ближе и ближе.