Синекура

Подождав несколько секунд после того, как Болик зашел в аптеку, аккуратно вышла из машины, стараясь быть незаметной и рванула во дворы высоток. Сердце билось бешено, адреналином разрывало сосуды, но у меня был только один шанс и тупить я не имела никакого права. Дворами пробежала несколько улиц. Увидела бабушку, заходящую с внуками в подъезд. Зашла вслед за ней. Попросила вызвать мне такси и когда они вошли в лифт, прижалась горячим лбом к холоду металла двери, неотрывно глядя на наручные часы на трясущейся руке, ожидая, когда закончатся отведенные водителем такси десять минут на свое прибытие. Прикусила губу до боли, прикрывая глаза и чувствуя как сердце пробивает грудную клетку, подавила желание выйти из темного подъезда с удушливым запахом старого дома. Нельзя выходить. Они уже идут по следу и наверняка опрашивают людей, тусующихся во дворах, нельзя стоять на открытом пространстве.

Я знала, что последствия за мой побег будут. Знала еще тогда, когда сидела на полу в комнате. Но и по другому никак нельзя, все стало слишком серьезным и мне нужно закончить собственную партию, потому что принудили участвовать в новой. В которой мне не выиграть, а ставки запредельные.

К моему счастью, водитель был очень пунктуален и когда я ровно через десять минут, задушенная страхом, открыла дверь подъезда, машина уже ожидала.

Эдик курил у входа в «Азалию», и, расплатившись с таксистом, пошел вслед за мной. В ресторане было немноголюдно. Тихо играла музыка. Кивнула жене Эдика, выглянувшей из кухни, поздоровавшейся со мной и указавшей на накрытый стол у окна. Проигнорировала нахер еду и залпом выпив бокал вина, налила себе еще один.

Вкус дерьмовый. Дешманское, что ли? Посмотрела на этикетку. Да нет, это хорошее. Просто паленое, наверное. Похуй. Второй бокал снова залпом.

Эдик неимоверно напряженно глядел на меня, смотрящую в окно, за которым начал накрапывать мелкий дождь, превращающий пасмурный, клонящийся к вечеру день в сплошные сумерки.

— Вы отменили продажу? — перевела на него взгляд и отрицательно мотнула головой, когда он потянулся к бутылке, чтобы вновь наполнить мой бокал.

— Да. — Кивнул Эдик, откидываясь на спинку стула и хмуро глядя в стол. — Через двое суток все будет ровно. — Вперил в меня взгляд и без перехода спросил, — ты узнала, что она с ним спала, да? Поэтому?

— Эдик… — у меня аж дар речи пропал. Я потрясенно смотрела на мрачного камрада и не хотела верить, что он считает меня такой тупой. — Ты дебил? Если бы я грохала каждую бабу с кем он спал, то в городе бы их не осталось. Ну, и соседние поредели. Москва вообще бы вымерла. Половой гигант, блять… Был.

— Ты могла подумать, что она сливает ему. Все наперекосяк пошло, не успев начаться. — Поморщился он, прищурено глядя в мое лицо.

— Ты думаешь, я взяла бы в распил дуру, которая ради блядуна лишится компании и меня под хуй подведет? — Разозлено подалась вперед к столу, удивленно вскидывая бровь. — Доверила бы ей последующее оформление доков и такой компромат на себя? Я не только с тобой неделями хороводы водила, чтобы выяснить стоишь ли ты того, и по итогу тебе сказать, мол, хочешь продать душу, продай ее мне. Не только с тобой, Эдик. Среди вас нет ни одного человека, кто не ставит бабки выше всего остального. Иначе бы не связалась. Отсюда вопрос: а не ты ли Диану убил? Она же отменила продажу.

— Здесь уже у тебя провис. — Глотнул виски, мрачно глядя на меня. — Зачем мне брать компанию, из-за которой маман глаза выцарапает, а у людей в форме с ее подачи появятся ненужные подозрения и родятся глупые обоснования для кривых мотивов. У нас же в стране как? Кому они придумали мотив, тот и виноват и похуй, что логики нет.

— Где Витя и Захар? — сцепив зубы, тоже откинулась на стул прикрывая глаза и уговаривая себя не раздражаться. Не сейчас. Сейчас нельзя терять голову. Вообще.

— Не знаю. Легли на дно сразу, как новость об Артеме прогремела. Ты запретила к себе подходить. Мы с Дианой остановили продажу и начали чистку, потом она выпадает из окна. А следующий не я ли?

— Определись уже, вешаешь ли ты мне лавры дворецкого или нет. — Выцедила я, зло глядя на него. — Определись, Эдя, потом будем разговаривать как взрослые люди.

Он еще раз выпил, пристально глядя мне в глаза. Закусил и, отводя усталый взгляд, тихо произнес:

— Это не ты.

— Спасибо, блять. — Хотела начать говорить уже по существу, но что-то было не так.

Со мной было что-то не так. Мне становилось плохо, но причины я понять не могла. Пока не посмотрела в глаза Громову. А он перевел взгляд на мой бокал, а затем снова посмотрел мне в глаза.

— Ну ты и сука, дворецкий, — сдавленно произнесла я и резко поднялась из-за стола.

— Не лучшая идея, — тихо произнес он, глядя как покачнулось мое тело. — Вика, сядь на место.