Синекура

И мир канул в небытие. А в нем только скользким эхом слова давно прослушанного трека, выбившиеся в память именно соответствием моменту, когда эти слова вторили порванным струнам души. Порванным предательством. Теперь снова.

«Пожалуйста, встань с колен».

Я устала с них вставать. Идите на хуй.

Глава 6

Чувство было такое, что мне вставили воронку в горло и залили неплохое по крепости и количеству бухло, а я поднапряглась и героически употребила весь объем нехилого бочонка. Вчера. А сегодня… ох…

Башка раскалывалась, тело деревянное и нас в нем нет. Нас, это возможность анализировать и принимать разумные решения. С трудом приподняла свинцовые веки и обнаружила себя в неплохой одноместной палате в полумраке вечерних сумерек. Просто заебись. Еще и это «похмелье» не отпустит, добавив красок пиздеца в и без того хуевую картину.

Сход после передоза плох тем, что пока из организма не вымоют все токсины дури, «похмел» ебет жестко пару дней. Прекрасно. Вот мне прямо на руку сниженная способность соображать, когда с меня начнут спрашивать за мои проебы. Уже началось:

— Она очнулась. Скажи ему. — Откуда-то из темного угла.

Движения в полумраке палаты, хлопок двери. Отлично. Сейчас царь-батюшка подвалит, а его холоп на отходняках после передоза. Самое поганое — вареные мозги. Если еще Гена с ним на допросе будет, то мне просто пизда…

Но. Сначала были врачи и их регламент, по которому они исцеляют увлекшихся наркош. В палате включили свет, у меня слезились глаза, хотя он и не был ярким. Адриан сидел на стуле у окна. Старалась в ту сторону не смотреть. Доктора закончили и вышли. Дима, подпирающий косяк двери, глядя на меня, утирающую слезы с глаз и старающуюся повернуть голову так, чтобы уменьшить резь, посмотрел на Адриана и тот, не отрывая от меня взгляда кивнул. Дима выключил свет и закрыл дверь, оставшись с другой стороны.

Помещение погрузилось в полумрак.

Я, вдохнув и выдохнув, стараясь не тревожить руку с подключенной капельницей, поднялась на кровати повыше и повернула голову в сторону окна. Он сидел на стуле расслабленно. Локоть на столе, пальцы подпирают висок. Полумрак питали его глаза. Насыщали воздух своей холодной, удушающей теменью. Сумрак комнаты будто бы рождался именно в нем и сквозил сквозь поры его кожи, распространяясь по комнате. Спирая дыхание густотой предзнаменования неприятностей, проблем, беды. Он разомкнул губы и его голос, обманчиво красивый, словно бы снизил температуру в палате до уровня, что, казалось, должен идти пар от дыхания:

— Я предлагаю быстрый и безболезненный вариант: ты сама рассказываешь все и говоришь правду. Я могу позвонить Никитину, мы его подождем и все затянется, а ты к концу пожалеешь, что сразу не избрала быстрый и безболезненный вариант.

Никитин — фамилия Гены, очевидно. Значит, полиграфа не будет, но допрос нужен сейчас, потому что у Адриана нет времени. Уже легче.

— Доходчиво. — Негромко произнесла я, почувствовав как в горле, и без того болящем, пересохло от тяжести полумрака давящего на слабое тело.

— Сочту за согласие. Начинай.

— Через несколько дней официальная фирма Артема должна была принадлежать другим людям. Его менеджерам. Шахматовой, Громову, Неизвицкому и Зажоркину. Артем ничего не знал, предложила продать им я, сделку от его имени вела я. Все официально и законно, не подкопаться даже если очень захотеть.

— Мотивация? — голос ровный, но я чувствовала, что ему очень не понравился такой виток моей творческой натуры.