Читаем Синемарксизм полностью

Поучительно вспомнить для сравнения и других экранных Распутиных. В «Агонии» Климова он выступал сексуальным либертеном, народным авантюристом, чуть-чуть гипнотизером и эпилептиком, а в целом – симптомом скорого необратимого конца Империи, стремительно летящей вниз сквозь мировую войну, эдаким живым знаком ментального тупика обреченных на вымирание классов. Классы эти держали народ в невежестве и бесправии, и, прежде чем разумно отомстить правителям с помощью революции, «народ» входил в Зимний дворец не с ружьем большевика, а с посохом юродивого и запускал свою мозолистую лапу не в Алмазный фонд, который будет национализирован, а в бальные декольте беспомощных графинь. Т. е. Распутин Климова это «темная месть» народа правящему дому, вслед за которой, по законам диалектики, явится и «светлая» народная месть штурма Зимнего. Таково советское понимание «старца».

Другое дело диснеевская «Анастасия». Классический либерально-эмигрантский взгляд, для которого Распутин – магический источник хаоса, зеленый дух разрушения традиции в стиле поп-сатанизма Кроули. Мечта такого Распутина – извести монархию физически. Но он не понимает, что политически она и так невозможна и не нужна, вместо злобного сживания царской семьи со свету предлагается демократическое «обнуление» всех царей, оттого-то Анастасия в конце концов и выбирает безвестность и «обычную жизнь», отказавшись от короны, а Распутин, оставшись без антипода, распадается на атомы. Это, конечно, традиция «Хеллбоя», в котором Распутин назначен главным жрецом апокалипсиса, а его тайный склеп на Волоколамском шоссе есть дверь в преисподнюю, которая однажды будет раскрыта, на беду всем жителям Земли.

В более раннем американском фильме Эделя Григорий живет при дворе как звезда рок-н-ролла и, конечно, «рашен крейзи лав-машин» с неотразимой харизмой. Он знает, кто такие Кришна, Будда и другие «великие посвященные», незримо общается с ними, и его магнетическому взгляду не может противостоять никто. Перед нами готовый идол хиппизма, презирающий условности, и вообще мечта богемы о собственном признании при дворе.

А сериал «Григорий Р.» после первой серии можно и не смотреть – образ уже создан и изменен не будет.

Чей это взгляд на «странника»? Конечно же, это взгляд самой царской семьи и петербургского двора. Не могли же они ошибаться? Не могли же они состоять из мистических пошляков, впечатленных артистичным мужиком, или из подлых циников, которым этот «человек божий» был необходим до поры в их интригах?

Можно не смотреть, но я посмотрел, и мой диагноз подтвердился даже с некоторым перехлестом. Григорий Р. оказался еще «святее» и ортодоксальнее, чем я предполагал, т. к. во второй серии гневно отверг и староверов (в первой были хлысты) как неправильных христиан, увлекшихся золотом. Только Синод, Двор и Хардкор! Свиттен действительно прозревает, хоть и медленно, и понимает, что: Столыпина «старец» по-своему любил (!?!) как государственника, на соблазнительные заигрывания экзальтированных барышень не реагировал (ну-ну), мировую войну до последнего пытался остановить (соблазнили Царя дьявольские слуги воевать), из рук революционных террористов лично вырывал револьверы во время их покушений (а то бы еще раньше всю царскую семью перестреляли), а Красную Революцию предсказывал как торжество безумствующих после своей смерти и т. п. Надо отдать должное создателям сериала, они слепили идеального персонажа для массовой любви нашей эпохи. Только один и был у божьего человека грех – выпить да с цыганами сплясать. Но это разве грех… Это же наоборот как раз, электоральность и народность именно в том виде, в каком она необходима самодержавию.

Оказывается, на Первом еще и «документальный» фильм сняли, подтверждающий, что все так и было, сразу после сериала показывают. И то, что в этом сезоне самый массовый телеканал взялся культивировать Распутина, это, конечно, в некотором смысле их окончательный исторический приговор самим себе.

Ну и финальный аккорд для тех, кто не может сам извлечь очевидную мораль из этого «кина»: «Так кто же был Распутин, по-вашему?» – «Русский человек, в каждом русском человеке живет такой Распутин!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Кино_Театр

Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»
Престижное удовольствие. Социально-философские интерпретации «сериального взрыва»

Не так давно телевизионные сериалы в иерархии художественных ценностей занимали низшее положение: их просмотр был всего лишь способом убить время. Сегодня «качественное телевидение», совершив титанический скачок, стало значимым феноменом актуальной культуры. Современные сериалы – от ромкома до хоррора – создают собственное информационное поле и обрастают фанатской базой, которой может похвастать не всякая кинофраншиза.Самые любопытные продукты новейшего «малого экрана» анализирует философ и культуролог Александр Павлов, стремясь исследовать эстетические и социально-философские следствия «сериального взрыва» и понять, какие сериалы накрепко осядут в нашем сознании и повлияют на облик культуры в будущем.

Александр Владимирович Павлов

Искусство и Дизайн
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино

Похожие книги

Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино
Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино

Эта книга, с одной стороны, нефилософская, с другой — исключительно философская. Ее можно рассматривать как исследовательскую работу, но в определенных концептуальных рамках. Автор попытался понять вселенную Тарантино так, как понимает ее режиссер, и обращался к жанровому своеобразию тарантиновских фильмов, чтобы доказать его уникальность. Творчество Тарантино автор разделил на три периода, каждому из которых посвящена отдельная часть книги: первый период — условно криминальное кино, Pulp Fiction; второй период — вторжение режиссера на территорию грайндхауса; третий — утверждение режиссера на территории грайндхауса. Последний период творчества Тарантино отмечен «историческим поворотом», обусловленным желанием режиссера снять Nazisploitation и подорвать конвенции спагетти-вестерна.

Александр Владимирович Павлов

Кино
Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»
Огонь не может убить дракона. Официальная нерассказанная история создания сериала «Игра престолов»

Мировой бестселлер! Первая официальная история создания самого популярного сериала в истории!Вряд ли кому-то нужно объяснять, что такое «Игра престолов» и кто его главные герои. Юная Дейенерис, желающая вернуться домой и занять законное место на престоле; храбрый Джон Сноу, ищущий свое место в мире; хитрый Тирион Ланнистер, не желающий мириться со своей участью; и дети Неда Старка, которым пришлось повзрослеть слишком рано – всех их свела воедино Судьба во исполнение древнего пророчества. Каждый из героев прошел длинный путь – они теряли близких, переживали предательства друзей и соратников, совершали ошибки и даже умирали. Обладая невероятной силой воли и желанием восстановить справедливость, так или иначе герои преодолели все испытания Судьбы. Но вы ведь и сами это знаете?Но вы скорее всего не знаете, каким сложным был путь сериала к экрану. Разочарованный в кинематографе Мартин создал «Игру престолов» как произведение, которое невозможно будет экранизировать. Однако через несколько лет телеканал HBO рискнул, и теперь весь мир знает, чем закончилась эта история длинною в восемь сезонов. Эта книга основана на 50 откровенных интервью со всеми участниками съемочного процесса – от продюсеров до актеров. Каждый из них расскажет о том, каково было сниматься в сериале, чем пришлось пожертвовать и какой съемочный день он запомнит на всю жизнь.

Джеймс Хибберд

Кино / Прочее / Зарубежная литература о культуре и искусстве