Синеусая траурница

— Изумительное и тёплое лазурное море не оставит никого равнодушным, — процитировал Николай какой-то рекламный буклет, старательно выжимая одежду и раскладывая её на камнях. — Жуть, как здесь тепло… Самая спокойная бухта в мире! Ага, охотно верю… Настоящая жемчужина. Приезжайте в Гонконг.

Сидящий неподалёку Джинхэй невозмутимо пожал плечами, придвинул рюкзак и уткнулся в него, проверяя содержимое:

— Это для туристов пишут. Лаовай деньги несёт, привлекать надо, — явно довольный своей ревизией, монах широко улыбнулся и добавил. — Конечно, штормит. Только у нас дамбы построены, каналы проведены, а здесь их нет.

— И всё равно! Проспать, проворонить бурю! Ладно бы я один такой, но ты-то, местный житель, куда смотрел? — не унимался Земноводный, который жестикулировал, ворчал и уже носился по берегу, пытаясь согреться. Наконец он подскочил к одежде. Не в силах натянуть мокрые штаны, профессор злобно отшвырнул их и вновь принялся укорять друга: — Как это возможно? Наверняка были те самые… ну? Кто они, скажи? Предвестники!

— Не было, — отрезал монах. — Поэтому мы здесь. Значит, таков путь. Смирись… И не кричи, пожалуйста. Девочку пугаешь!

— Какую ещё девочку? — опешил Земноводный, прикрывшись на всякий случай и оглядываясь вокруг.

— Вот эту чудесную малышку, — важно кивнул Джинхэй, извлекая из рюкзака большой округлый предмет, издали похожий на мяч для регби. — Она ведь тебя слышит.

Земноводный опасливо покосился на товарища, который сидел с блаженным видом, держал странный шар на коленях и любовно оглаживал. Не выдержав, профессор приблизился и теперь с удивлением разглядывал массивное светло-коричневое яйцо с мелкими золотистыми прожилками.

— Это что? Дракон? — быстро сообразил Земноводный. — Но откуда оно? Самка ещё беременна.

— Их было два. Первое она недавно снесла и припрятала.

— А ты его упёр. Вот как… Оно живое хоть?

— Живое, — серьёзно ответил монах. — Не могу объяснить. Чувствую!

— И там женская особь?

— Коля, ну откуда мне знать? — засмеялся Джинхэй, бережно укладывая яйцо обратно в рюкзак. — Я ведь тебе не пророк!

— Тьфу ты, — махнул рукой Земноводный. — Кому я поверил… Надо одеться хоть. Вдруг там, и правда, дама, — профессор усмехнулся и направился к брошенным штанам.

* * *

Война закончилась. Простые, бесхитростные люди недолго оплакивали павших бойцов. Да, нынче погибло много жителей, но это была последняя битва! Монстров больше нет, а жизнь продолжается. В забытую долину, за сотни долгих лет постоянных сражений, пришёл мир. Люди не скрывали радости. Наконец-то они обрели надежду! Проведя все необходимые меры, устроив по традиции погребальные костры с поминальной тризной, уйны вернулись к обычным делам: возделыванию земли, добыче руды и так далее. Немного погостив, наши путешественники приступили к сборам. Пора выдвигаться. Упаковали походные рюкзаки, подготовили оружие и вскоре бодро шагали по тропе, сопровождаемые всей деревней. Точно также рядом бежали дети, корчили рожицы и задорно смеялись, только теперь никто не боялся чужеземцев. Земноводный с грустью покидал гостеприимную долину… Шли пешком, простившись с верными лошадками. Мохнатые трудяги ещё бы послужили, но брать их некуда! Лодка не выдержит, а большой корабль придёт только весной. Конечно, уйны радушно предлагали остаться, но Николай хотел домой. Шучжень собирался пойти с другом, чтобы исполнить свой долг, но тут вмешался Раджаникант, получивший, наконец, тело. Он долго убеждал добродушного богатыря, что кому-то надо возглавить уйнов, и нельзя покидать родную деревню. У Земноводного свой путь! Шучжень нехотя уступил, но лично проводил друзей до побережья, оснастил им джонку и, не скрывая слёз, долго обнимал своего спасителя напоследок.

Где-то впереди находится заветный портал. На самом деле их на Земле очень много, но профессору нужен свой, который приведёт к Дасюэшаньскому хребту, в конец девятнадцатого века. Конечно, без прибора его трудно найти, однако индус заверил в успехе. Душа Николая сама укажет путь, надо лишь её освободить. Тоже самое подтвердил Джинхэй. В общем, учёные обдумали, пошли на риск и сделали пробную вылазку, совершив необычный ритуал. Необычный для рационального современного европейского учёного, но привычный для брахманов или буддистов. Николая снова погрузили в транс, и он вознёсся над землёй своей духовной сущностью. Свободная пуруши поднималась выше и выше, обозревая сверху землю древнего Китая. Наконец далеко на севере появилось слабое сияние. Обрадованная душа тут же устремилась к манящему источнику света…