Синева

Базар еще только просыпался. Сонные торговки вяло переругивались из-за прилавков, прихлебывая кофе из картонных стаканчиков. Запах кофе стоял над рыбными, колбасными и мясными рядами, сыр тоже пах кофе, а замшевый румяный персик переливался на солнце капельками влаги, как ювелирное изделие.

Солнце все еще лежало на нижних ступеньках нового дня – бесстыдно заглядывало в самые укромные уголки и бросало долгие тени. В его дерзком оранжевом свете все выглядело аппетитным и желанным: черешня, абрикосы, персики и клубника, нежные инжир и малина, молоденький зеленый горошек… Макар уже нацелился на сахарную кукурузу, но задребезжал телефон: едут! едут!

Кое-как расплатился, рассыпал мелочь, споткнулся, выскочил не в тот проулок…

Успел. Отдышался. И в душ заскочил, и выволочку за пюре из малины получил.

– Давай поговорим про малину, дорогая. Все лучше, чем ничего или другое…

Тихо-скромно приехала машина «Скорой помощи». Из раскрытой двери выпрыгнули два высоких санитара в белых защитных костюмах. Безбородые угрюмые лица в иллюминаторах скафандров. Один протянул руки в салон, поднял и поставил на землю маленькую фигурку в оранжевом спецкостюме. Следом неуклюже выбралась другая небольшая оранжевая фигура, взяла за руку маленькую, та сделала два шага, запнулась о толстые складки на ногах и полетела носом вперед.

– Янчик!

Макар кинулся подхватить, но был грубо отброшен в сторону резким движением санитара.

Больше они с Ларисой приблизиться к Маше и внуку не пытались. Жались на крыльце. Лила, запертая в доме, жалобно поскуливала под дверями.

Санитары вскрыли бокс, завели туда оранжевых человечков, долго гундосили и указывали руками в разные стороны. Заперли дверь, оклеили дверную щель узорной липкой лентой.

– А ключ?

– Не вскрывать! Через две недели приедем, разблокируем. Если все нормально. Подпишите согласие.

Ларка накорябала трясущейся лапкой закорючки на каждом листе соглашения в двух экземплярах. Макар не отводил глаз от прозрачной стены бокса – оранжевая скорлупа опала, и оттуда вышли бледные до голубизны Машка с Яном.

Машка яростно закрутила головой, нашла что-то на стене, стала тыкать пальцем. Янчик зябко обнял себя за худенькие плечики, прижался к окну. Длинненький, серьезный – бровки домиком, глаза печальные. Четырех лет нет человеку, а столько уже всего…

Машина уехала. Пока Макар закрывал ворота, Лариса успела загрузить в бокс одежду. Помчалась в дом за теплыми носками: там же пол ледяной! Лила уже прыгала перед боксом, Ян крутился в руках у Маши – и помогал, и мешал сменить больничную пижаму. Вырвался, раскинув руки, прилип к окну. Лила поднялась на задние лапы, прижалась мордочкой и брюшком с другой стороны.

Две звезды-ы-ы,
Две светлых повести
В своей люу-убви,
Как в невесомости…

Макар обратил внимание, каким безразличием улица отреагировала на суету в их дворе. Ни одни ворота не скрипнули, ни одно окно не открылось, никто не свесился с балкона, не окликнул приветствием. Страх. Тишина окутала их улицу с того самого дня, как к ним завезли бокс.

Макар подошел, присел возле Лилы на корточки. Ян запрыгал, рассыпался новой порцией беззвучных смеха и слов. Ошалевшая от впечатлений Лила осела на попу. Макар поймал Машкин взгляд, указал ей на правый верхний угол прозрачной стены: связь! Маша слизнула стекающий по руке персиковый сок и потянулась к кнопкам. Через шуршание и хрип пробился усиленный динамиком счастливый звонкий голос Яньки. Лила подскочила и залаяла от неожиданности. Ян тоже опешил и вытаращил глазищи. Маша что-то подкрутила, и звуки пришли в норму. Лила нервно бегала вдоль бокса, потом увязалась за прибежавшей и опять убежавшей Ларкой.

– Лара! Поговори с детьми!

– Я сейчас! – И только мелькает на кухне.

Маша сложила ладони в молитве:

– Макар, умоляю, кофе, и я все-все расскажу!

Еще ни одной инструкции в своей жизни Макар так не штудировал, как книгу, приложенную к временному убежищу его внука и золовки. Никакой обмен вещами с заточенными в боксе был невозможен. Единственный открывающийся лючок работал только на прием. Они с Ларкой закупили одноразовых картонных контейнеров для еды, но вот в чем передать кофе… ведь термос один, да и великоват…

– Эврика! – воскликнул Макар и вытряхнул капсулы Омега-3 из стеклянной бутылки. Как раз встала под клюв кофемашины. – Ай да я, ай да молодец!

И пару печенек прихватил – вдруг Ларка еще не передала? Завернул все в бумажное полотенце, вложил в кювету.

Машка аж приплясывала от нетерпения. Открыла бутылочку, с наслаждением вдохнула, еще раз вдохнула, принюхалась, посмотрела на этикетку, хмыкнула.

Ах, черт! Надо было сполоснуть после капсул – рыбой, наверное, пахнет. Макар почесал в затылке. Ну, вот так вышло. Маша села по-турецки на пол, положила на колено надкусанную печеньку, прихлебывала кофеек, жмурилась счастливо: все равно вкусно. Ян дразнил Лилу через стекло ягодками черешни.