Синеволосая ондео (СИ)

– Нам так нравятся твои песни. Будет жаль расставаться с тобой, – вздохнула Иллен. – У нас тут очень скучно. Не то, что в городе. Здесь так уныло, что иногда хочется выть. Без твоих историй этот месяц был бы таким же серым, как вся жизнь здесь.

– У вас очень уютно.

– И тоскливо. Ты приехала через несколько дней после праздника молодого вина. И вот только праздник Нового года скоро. А так – тоска...

Аяна выпрямилась, глядя на неё с ужасом.

– Не может быть! Иллен, я забыла про свой праздник рождения. Он был неделю назад!

– Вот об этом я и говорю. Это место стирает всю радость из души. У вас принято праздновать, если день рождения прошёл?

– Ну, со мной ещё такого не случалось, – улыбнулась Аяна. – У нас такого не бывало.

– Знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? Мы пойдём наверх, в нашу с Эртиллом комнату, и прихватим с собой ма-аленький бочонок молодого вина, – подмигнула Иллен. – Совсем маленький. Мальчишки посидят с Киматом в другой комнате, а мы с тобой тихонько отпразднуем.

– А твой муж не будет против? Мне говорили, что муж может не разрешить. Да и полудня даже ещё нет...

– Аяна, мы не какие-то столичные кирио, чтобы тревожиться, что скажет муж! Пока ты работаешь наравне с мужем, он не указывает тебе, что делать и как себя вести, если ты не нарушаешь заветы добра и совести. Твой муж что, был против молодого вина?

– Ну, он говорил, что если кирья пьёт, то за ней нужен присмотр, потому что ей может показаться то, чего нет.

– И что, он был прав?

Аяна задумалась. Она нахмурилась, потом посмотрела с улыбкой на Иллен.

– Нет. В результате мы потеряли очень много времени.

– Ну вот. Пойдём!

Молодое вино было сладким и красиво переливалось оттенками красного в кружке.

– Ты мало рассказываешь о Фадо. Об Орте, – сказала Иллен, отпивая маленький глоток.

В комнате было темно, и жёсткое покрывало из небелёной шерсти тоже покалывало даже через ткань платья и длинной рубашки. Аяна вздохнула, поджимая колени к груди.

– Налей чуточку ещё.

– Аяна, осторожнее. Оно коварно.

– Не коварнее некоторых мужчин.

Иллен рассмеялась. Они посидели, отпивая вино из кружек, и Аяна задумалась.

– А может, и коварнее, – сказала она – Но, по крайней мере, оно не запирает тебя в комнате на несколько месяцев, когда ты пытаешься добраться к любимому.

– Ты не рассказывала это.

– Да... Не рассказывала. Это... больно.

Аяна отпила пару глотков, смакуя на языке цветочные оттенки вкуса.

– Слушай, почему оно не кислое? Мне рассказывали, что вино кислит.

– Это молодое вино. Туда добавляют сахар. Оно до марта и хранится... Так что у тебя там... произошло?

– Там был один ублюдок... Его люди стукнули меня и притащили в комнату, и я там сидела пять месяцев. Я там это... с ума сошла немного.

– И что он... хотел?

Аяна оперлась подбородком о ладонь.

– Ну а ты как думаешь?

Иллен понимающе подняла брови.

– А ты?

– А я – нет. Не-а. Не-не-не.

– Страшный был, да? Урод? Фу.

– Нееее... Моя сестра сказала бы, что он... красавчик. А она разбирается... А я нет. Хотя, теперь, думаю, что и я разби...раюсь. Ещё осталось?

– Совсем чуть-чуть. Давай кружку.

Они посидели ещё немного, слушая свист ветра на чердаке.

– В общем, он был высокий, с серыми глазами. И стройный. И руки такие, знаешь... сильные. Он как-то раз меня с...схватил за талию, чтобы я в это... в дерево не врезалась. Но меня от него тошнило. Понимаешь, Иллен? Он подходил и вот пря-а-ам в глаза мне смотрел. Так пристально. А меня тошнило. С...слушай, у меня всё как-то немного кружится. А у тебя?

– И у меня немного. Мы с тобой перебрали чутка, знаешь, да?

– Завтра будет плохо, да?

– Очень... Но нам нечего терять... И вот если мы возьмём ещё бутылочку из старого урожая...

– А есть?

– Ага. Ради такого случая можно. Пой...дём. Посветишь мне в погребе. Иди сюда... Ступеньки! А... Аяна! Погоди, меня шатает слегка. Вот она.

– Я поднимаюсь. Осторожно...

Аяна остановилась. Перед ней кружилась карусель из очага, тёмной двери, стульев, светильника и женского лица, которого тут совершенно точно не было, когда они спускались в погреб.

– П...привет, это... Оталли!

Оталли схватила её за руку и потащила куда-то.

– Стой... Оталли... Куда...

– Иди сюда, Аяна. Быстро. Вы что, пили?

– Немножко...

Оталли вытащила её во двор и подвела к бочке с водой.

– Умывайся. быстрее. Давай, трезвей. Помнишь, ты что-то говорила про документы?

Аяна плеснула в лицо ледяной водой из бочки и поднялась, замерев.

– Ну?

Молодое вино немного ослабило свои объятия, и Оталли нахмурилась, немного двоясь и расплываясь.

– Ты как-то говорила, что в Димае не предъявила документов. Аяна, тебя, похоже, ищут.

– К...как?

Аяна яростно тёрла лицо, вспоминая, как сошла на берег в Димае. Двое мужчин, которые сделали пометку о том, что за ней следует муж, который предъявит её документы.

– А... Точно! А что... как... Что случилось?

– Я только что вернулась с мужем из Калавена...

– Это та большая деревня?