Сингапурский квартет

Бэзил разыскал багажную тележку, таксист поставил на неё чемодан и, получив по счетчику, укатил на первый этаж аэропорта к стоянке. Табло в зале вылетов показывало, что рейс на Бангкок не задерживается. Полицейский проверил чемодан на взрывчатку и оружие, заклеил замок лентой с надписью "Безопасность", пропустил сумку с камерой и блокнотом через рентгеновскую установку, весело сказал:

- Когда обратно?

- Небо ведает, - ответил Бэзил, не задумываясь, откуда его знает этот агент.

И тут возле барьера, отделявшего пассажиров от провожающих, он увидел Барбару. Она мягко, будто пробовала горячую воду в ванной, помахала кистью опущенной руки.

- Разрешите мне вернуться за ограждение на несколько минут, - попросил Бэзил охранника.

- Пожалуйста...

- Улетаешь? - спросил он Барбару.

- Провожаем, - сказал появившийся из-за её плеча Рутер Батуйгас. Он протирал бархоткой очки, мокрые волосы отражали неоновый свет, правый рукав был хоть выжимай. Наверное, Батуйгас высадил Барбару у дверей, а потом, припарковав машину, шел под дождем. Филиппинец прижимал к груди зеленую папку. Выпуклые бицепсы, крупные вены на них, широкая грудь и мощная шея в открытом вороте делали его схожим с доброй лошадью.

- Кого же?

- Я попросила Рутера сопровождать меня... Мы провожаем тебя, Бэзил Шемякин. Мы желаем тебе доброго пути и удачи, да хранит тебя Бог!

- Будем друзьями, Бэзил? - спросил Рутер. Улыбка под усами казалась искренней.

- Будем, - сказал Бэзил.

- В машине по дороге в Чанги я посмотрел на Барбару и заметил, что эта прожженная леди бледнеет... От волнения, конечно!

- Я и сейчас, наверное, бледная, - сказала Барбара, прикладывая ладонь к щеке. - Сильно?

- Ну ладно, - сказал Рутер. - Я что-то подзадержался в вашей подозрительной кампании.... Постоял для виду, сыграл роль пажа при восточной принцессе на свидании с заморским чертом, и с меня довольно. Барбара, я - в баре... Бэзил, дружище, прощай и ничего не обещай этой прожженной леди. Вообще держись подальше, старина, от этих мест... А почему, поймешь после прочтения бумажек в этой папке.

Дружеский хлопок филиппинца по спине весил килограммов двадцать. Зеленая папка, переданная следом, тянула примерно на столько же.

- Эти документы могут путешествовать? - спросил Шемякин Барбару.

- Бумаги из чистых рук, Бэзил, - сказала она. - Они в любую минуту могут покинуть Сингапур. Человек, написавший эту дьявольщину в виде дневников, скрупулезно правдив...

В левом верхнем углу папки мускулистый Геракл опирался вместо знаменитой дубины на компьютер с затейливой готической надписью: "Деловые советы и защита".

- То есть, это подарок?

- Да, Бэзил, мой подарок. Дневники, вырезки из газет, кое-какие записи...

Она положила обе ладони на его локоть.

- Вот ведь как получилось, - сказал он. - Кто бы мог подумать...

Над стойкой оформления билетов побежали красные буквы, объявлявшие посадку на рейс Сингапур - Бангкок.

- Я всегда улетал отсюда с легким сердцем, - сказал он. - А теперь словно все перевернулось. Может...

- Не может, Бэзил. Это маленькая страна, и отсюда не посылают корреспондентов в Россию, потому что для здешних такое - как полет на Луну. Но случается, что получишь отпуск, и вдруг возникает зуд отправиться на край света... Да и Бангкок, где ты пока обретаешься, совсем рядом, а от Гари Шпиндлера мы там найдем где спрятаться...

- Я буду помнить тебя всегда, Барбара, - сказал Бэзил. - В Бангкоке я останусь недолго.

- Неглинный переулок, - хорошо выговорила она. - А потом?

- Неглинный переулок, номер четырнадцать, комната двадцать два. Внизу магазин, за углом через улицу ресторан и гостиница под названием "Будапешт". Рядом банк.

- Запомнила. Рядом банк. Тебе пора, дорогой...

- Не будем оглядываться, - сказал себе Бэзил.

- Не будем.

Стоя на ленте транспортера, тащившего его к воротам, обозначенным в посадочном талоне, он попытался заставить себя ни о чем не думать...

В самолете над спинками кресел раскачивались и вертелись синие, зеленые и розовые чалмы. Даже дети выглядели в них миниатюрными копиями родителей, только без усов и клинообразных бородок. Женщин в черных платках рассадили, как в мечети, по другую сторону прохода. Правоверные, объяснил сосед в полосатом халате, летели на встречу с единоверцами в Таиланд. "Ислам как путь жизни" - сверкала тисненая надпись на папке, лежавшей на его коленях...

Шасси самолета коснулось посадочной полосы в бангкокском аэропорту Донмыонг. Бэзил проснулся. В иллюминаторе ярко, ослепляюще и радостно светило солнце. За аэродромным полем неторопливо перемещались фигурки с клюшками для гольфа, катил оранжевый мини-автомобильчик с сине-белым зонтом над холодильником с напитками.

На полторы тысячи километров ближе к Москве.

Три длинных и два коротких, три длинных и два коротких...

Позывные с пульта в швейцарской.