Сингулярность. Образы «постчеловечества»

«Информационная революция» создала новые условия для изменения структуры общества передовых стран мира. Стала уменьшаться роль промышленных классов, упало число пролетариев. Многие работы стала выполнять автоматика. Уменьшилась и роль промышленности как таковой, большинство занятых в «обществе потребления» стало перемещаться в сферу обслуживания и работы с информацией. Компьютеры позволили создать информационные модели реальности — «виртуальную реальность», которая серьезно изменила структуру потребностей, сдвинув их центр тяжести в область впечатлений. Потребовалась более образованная и многофункциональная рабочая сила. На место узкоспециализированного рабочего, выполняющего приказы менеджера и производящего стандартизированную продукцию, стал приходить хорошо образованный специалист, постоянно совершенствующий производство. Положение нового типа информационных работников в процессе производства отличается как от положения рабочих и обычных служащих, так и от прежней интеллигенции (интеллектуалов), которая жестко встроена в процесс разделения труда и управляется менеджерами. Руководство может ставить этим работникам лишь самые общие задачи, а конкретные решения вырабатываются специалистами самостоятельно с помощью компьютера и информационных коммуникаций. Их работа носит не воспроизводящий, а творческий характер.

Все это позволяет говорить о возникновении новых, принципиально отличных от индустриализма общественных отношений, основанных не на управлении («вертикальные связи», отношения господства), а на согласовании, координации («горизонтальные» связи, равноправные отношения).

Но, несмотря на появление новых явлений в социальной жизни стран Запада, основа их общественных отношений остается прежней. Капиталистическая, бюрократическая и технократическая элиты по-прежнему руководят мировым хозяйством. В мире по-прежнему преобладают социальные структуры индустриального и доиндустриального типа. Новые пост-индустриальные структуры развиваются лишь в виде элементов социального сектора. Однако, несмотря на преобладание старых общественных отношений, роль новых уже заметна.

Промышленные корпорации стремятся (и не безуспешно) подчинить себе автономные очаги новых общественных отношений. Но опыт показывает, что производство новой информации требует более гибких форм управления, большей автономии производителя-творца, чем это принято в жестко управляемой индустриальной организации. Однако инерция прежней бюрократически-капиталистической системы пока не позволяет в полной мере раскрыться потенциалу новых тенденций. Для сохранения основ прежней социальной системы в новых условиях шире применяется манипуляция сознанием, когда управляемый не замечает своей зависимости.

В целом цивилизация, устроенная как фабрика, по-прежнему носит индустриальный характер, говорить о самостоятельном существовании общества с принципиально новыми, постиндустриальными отношениями пока рано. Современная система глобализма представляет собой финал индустриальной стадии развития человечества, «питомник» ее предпосылок. Но глобализм придает мировой социальной структуре неустойчивый, кризисный характер. Как показал начавшийся в 2008 г. мировой социально-экономический кризис любой сбой в развитии мировой фабрики чреват глобальными потрясениями, ухудшающими жизнь десятков миллионов людей по всей планете.

Попытка доказать, что качественный рубеж уже пройден, что западные общества уже носят качественно новый, пост-индустриальный характер, противоречит очевидным фактам: информационные технологии и культурное творчество пока развиваются под контролем старой управленческой элиты — государственных и предпринимательских структур. К тому же чтобы преувеличить роль постиндустриального сектора, либеральные теоретики относят к нему работников сервисной экономики,[27] которая в реальности организована преимущественно либо на индустриальных (фаст-фуд, например), либо на доиндустриальных ремесленных принципах.

Рост объемов информационного обмена, количества людей, занятых в работе с информацией — недостаточно, чтобы говорить о принципиально новом обществе. Ведь рост числа бюрократов, перебирающих бумаги — не признак роста «информационного сектора». Распространение информационных технологий само по себе не излечивает многочисленных социальных нарывов на теле цивилизации, не означает качественную перемену в развитии общества.

Хотя современный уровень развития науки и техники позволяет добиться приемлемого уровня жизни при значительном снижении затрат ресурсов, внедрение таких технологий идет крайне медленно, поскольку социальная и экономическая система не стимулирует их. Она равнодушна, если не враждебна к таким технологиям, поскольку ориентирована на потребление дешевых ресурсов, концентрацию населения и производства.