Синяя Борода, или Хуложница и Чернокнижник (СИ)

Бьянка хватала ее за руки, дергала за растрепавшиеся волосы, требуя хоть чуточку привести себя в порядок.

- Там будет Валентин! - добавила она, как последний, решающий аргумент.

Аделаида только хмыкнула.

Согласно семейной традиции, теплыми летними вечерами ужинать надлежало во дворе, под вязом. Приходили друзья: местный землевладелец месье Моро с женой, сыном и тремя дочерями, Кликуша, реже из самой Прувы Нилова родня проведать, Теодоров друг-лавочник, помогавший ему с продажей картин, старый доктор, еще в детстве лечивший Адель и помогавший появиться на свет Бьянке...

Еще, наверно, было слишком рано - у стола сидела одна Кликуша, куталась в свою "торжественную", в трех местах заштопанную синюю шаль, которую всегда надевала на "вечера у господ". Адель не знала, каким уж образом мама сдружилась с этой старой, странноватой крестьянкой, но ее всегда приглашали то на обед, то на ужин, когда она болела, передавали корзинки с едой, монетки... Мама называла ее "несчастная", Адель эту историю знала наизусть. Муж бил да утоп спьяну, дочка - "красавица", как со всхлипом говорила Кликуша, лет в пятнадцать сгорела от оспы, сын "такой хороший, такой добрый был, говорил мне - не плачь, мама, вырасту, разбогатею, построю нам дворец и заживем", уехал искать счастья в мир и сгинул безвести, лет десять уже как... А Кликуша все ждала. Она обожала рассказывать о сыне, сушила целебные травы, знала все простонародные приметы и суеверия, таскала всюду с собою потрепанный молитвенник и стоило только чему-то случиться: болезни, отьезду, обеду, ужину, ночи - тут же начинала шептать, кажется, смысла произносимых слов вовсе не понимая, но свято веря в их силу.

- Барыня, красавица, Господи, спаси, благослови и помилуй тя... - при виде Аделаиды тут же зашипела она вместо приветствия, осеняя девушку крестным знаменем.

- А вы не видели, у нас тут новый гость, только что тут был... - растерянно оглядывалась Бьянка.

- Черный, страшный, с твоим отцом туда ушел, - шепотом доложила бабулька, но Аделаида уже заметила их и решительно зашагала навстречу.

- Я рада, что вы пришли. Надеюсь, вы не обиделись на мою шутку. Это было грубо, я приношу свои извинения, - глядя Себастьяну д"Анвен в глаза, она протянула руку.

Он взял, но будто бы колеблясь, задержал в своей ладони.

- Вежливость не стоит ничего, если за ней не стоит искренность, мадемуазель. За что вы сейчас извиняетесь - за нарисованное или за подуманное?

- Я готова отвечать перед людьми за содеянное мною, но за подуманное спрашивать с меня имеет право только Бог, - ответила Аделаида после короткого молчания.

- В таком случае я не принимаю ваших извинений.

Адель заметила, как за спиною гостя нахмурился отец.

- Ваша милость, позвольте... Моя дочь любит рисовать шаржи, но она не подумала, что наша домашняя шутка может быть непонятна человеку постороннему, уверяю вас, намерения оскорбить у нее не было...

- В каждой шутке, как говорится, своя доля правды...

- Я за эту шутку - извинилась, - сказала Аделаида, уже раздражаясь. - Какого рода искренности вы от меня ждете, слезных покаяний?

- Адель, - отец все больше злился.

- Мне важно знать, что вы обо мне думаете на самом деле.

- Зачем?

Барон смотрел ей в глаза и молчал.

- Я слишком мало вас знаю, чтобы делать о вас какие-либо выводы.

- О, да когда это недостаток знания мешал людям осуждать? Я был знаком с одним инквизитором, который определял, шлюха женщина, святая или ведьма по походке, и с одним королем, судившим о преданности дворянина по количеству просьб, которыми донимали монарха, - барон за локоток увлекал Аделаиду все дальше вглубь сада, но отец упорно шел следом.

- И кто считался более преданным? Тот, кто щадил королевский покой?

- Нет, мадемуазель, тот, кто показывал большую зависимость от королевской милости.

- А вы? Вы были при дворе? Считались преданным?

- А я, увы, ненавижу выпрашивать милостыню, посему всегда был под подозрением и однажды даже арестован...

- Расскажете?

- Его величество давно искал повод и моим недругам не стоило усилий меня оклеветать. Чтобы меня наконец оставили в покое, довелось... хм... устроить королю встречу с особой более высокопоставленной, чем он, дабы за меня походатайствовали...

- Более высокопоставленной, чем король? Это с кем же, с самим Всевышним, что ли?

- О нет, связей в столь высоких сферах у меня нет - почти засмеялся барон. Оглянулся на по-прежнему стоящего за их спинами мрачного Теодора, наклонился к Аделаидиному уху и доверительно шепнул:

- С дьяволом.

Аделаида хихикнула от неожиданности, а потом уставилась на Себастьяна озадаченно. Какая-то слишком мрачная шутка, да и шутка ли?

- Адель! Папа! Они пришли! - закричала бегущая к ним навстречу Бьянка.

- Пойдемте, я представлю вас нашим гостям, - отрывисто и сухо сказал Теодор.

У стола уже все были в сборе: месье Моро с женою, три его дочки и и на днях вернувшийся с учебы сын Валентин, худой нервный юноша с нездорово-бледным лицом. Крохотный шпиц Бося на руках у Бьянки зло тявкал на черного курчавого пса барона, а когда увидел, что Адель погладила чужака, прямо-таки залился визгом.