Синяя книга

– Я напомню тебе, что на взаимовыгодных условиях, – сказал он. – И лично для тебя в том числе.

Белый, как бы избегая сближения большего, чем нужно для этого разговора, откинулся на спинку кресла. Руки он продолжал держать на своей трости.

– Верно. Но теперь твой клан ведет дела со мной. Сами решайте свою проблему. Если не устраивает, мы отходим от дел, – отрезал он.

Блаас задумался. Пока он размышлял, его пальцы выбивали какой-то знакомый мотивчик по письменному столу. Придя к решению, он объявил:

– Отходите.

Легко брошенное слово камнем упало между двумя собеседниками. Напряжение в комнате возросло. Белый, услышав эти слова и увидев спокойное лицо человека напротив, взбесился. Он захотел резко встать, отбросив кресло, в котором сидел, смахнуть бутылку, стоящую рядом на маленьком столике, и, послав все к черту, удалиться. И все же он сдержался и остался. Он знал, за чем пришел.

Блаас ухмыльнулся.

– Ты пришел не к моему Совету, а ко мне. Стерпел мое оскорбление, хотя, насколько мы оба знаем, это не в твоем характере. Так чего же ты хочешь, мой Белый друг?

– Мести, – хищно оскалился Гинс.

– Надо же! И почему я так поражен твоей кровожадности? – притворно удивился Блаас и быстро выпалил: – Кому?

– Твоим молокососам.

– Ты ее получил, – агрессивно выдал хозяин кабинета.

– Недостаточно, – сказал Гинс. Он испытывал истинное удовольствие от ярких эмоций своего всегда уверенного соперника.

– И что это значит? – сузил глаза Блаас и разгоряченно заговорил: – Фрей и так сидит из-за тебя, и неизвестно, сколько это продлится. Лисбет же пропала, и я не знаю, где она. Да даже если бы и знал, ни за что не отдал бы ее тебе.

– Мне все это известно, но тем не менее… – ответил Белый.

На середине фразы он остановился, потянулся за бутылкой вина и налил себе почти полный бокал. Он делал это медленно, размеренно – специально, чтобы почувствовать одновременно и вкус вина, и вкус недовольства собеседника. Подняв бокал, Гинс так же, как и в предыдущий раз, залпом осушил бокал.

– Тем не менее, – продолжил он, – меня устроит и маленькое добавление к уже действующему наказанию. И как раз по вашему профилю, – уточнил он с нотками предвкушения в голосе. – Я всего лишь хочу, чтобы этого сопляка, твоего ученика, мучили кошмары. Мерзкие, ужасные, пробирающие до костей. Чтобы ваши люди залезли к нему в голову и по очереди вытащили все его страхи. Чтобы он просыпался с бешено колотящимся сердцем и боялся вечером закрывать глаза. И чтобы так было каждую ночь!

Последние слова Белый маг прокричал, не в силах сдерживать свою ненависть. Его грудная клетка ходила ходуном, дыхание было тяжелое. Блаас смотрел на своего гостя, на лицо которого падал свет от свечи, и это лицо было донельзя кровожадное. Он не понимал этого. Подумаешь, у него забрали ученицу. Проиграл мальцу. Получил ранение. Остался хромым до конца жизни. Ну и что? Обидно, да, но разве этому сумасшедшему Белому нечем больше заняться? Разве мало в жизни более важных целей? Да и когда это было-то?

– И все? – спокойно уточнил недовольный наставник двух глупых детей, которые решили встать на пути мага из другого клана.

– И все, – отчеканил Гинс.

Блаас задумался. Расклад был неприятный. Если согласиться на условие и выполнять его в полной мере, его мальчишка сойдет с ума не более чем за месяц. Этого не хотелось; на Фрея он все-таки продолжал рассчитывать, много сил и времени было вложено в мальчишку. Пообещать и не сделать, скорее всего, не получится. Гинс придумает, как получить подтверждение, а если случайным образом обман раскроется, то они потеряют ощутимую часть своей силы уже на начальном этапе их задумки. Если же отказать, то… то же самое, только еще раньше. Или он обратится в Совет, и тогда сам Блаас потеряет контроль над ситуацией. С Валхеймом у него старые противоречия, и тот даже не почешется за его ученика. Чертов Белый! Он пришел именно к нему не просто ставить условия, а еще и поиздеваться. Ну что же, хорошо, он это запомнит. Но что делать сейчас? Направить своих людей, чтобы они залезли в головы особенно непонятливым? Вариант, но на всех не напасешься, и этот разговор рано или поздно поднимется вновь.

Белый его не торопил. Он, довольный произведенным эффектом, спокойно накачивался вином.

Блаас продолжал размышлять. Если все упростить, то выбор стоял между двумя вещами: власть или ученик. Выбор не простой. Но первым он дорожил намного дольше и больше, еще до появления Фрея. А сейчас открывались такие возможности! И на острие этих возможностей именно он! Однако пацана все-таки нужно сберечь для себя.

– Ладно, – приняв решение, сказал хозяин кабинета. – Я согласен.

Гинс, откровенно удивленный утвердительным ответом, замер, держа очередной бокал около лица.

– Но с небольшими поправками, – закончил мысль Блаас.

Белый усмехнулся. А вот это было ожидаемо. Он посмотрел на вино в своей руке, мотнул головой, что-то прикидывая, и вернул полный бокал обратно на стол, не сделав ни единого глотка.

– Слушаю, – проскрипел он.

– Его будут мучить кошмарами. Но не каждую ночь. Только два раза в неделю.

– Нет, – отрезал Гинс.