Синяя книга

Она появилась из пустоты. Сначала перед глазами появился нечеткий силуэт, который стал обрастать деталями. Наконец образ обрел четкость. Она стояла к нему спиной и смотрела в окно. И была такой, какой он ее помнил. Стройная, даже слегка худощавая. Высокие кофейного цвета сапоги, такого же цвета обтягивающие штаны, короткая приталенная курточка. И волосы. Средней длины, густые, цвета чистого снега. Белоснежные пряди непослушной прически разделялись светом заходящего солнца, которое вплетало в образовавшиеся участки светящиеся золотые нити. Образ отпечатался на сетчатке его глаз. А потом она повернулась.

Мир Фрея сузился до образа девушки у окна. Прекрасные голубые глаза изучающе обводили помещение, в котором она оказалась. Ни страха, ни недоумения, только интерес. Как будто перед ним действительно стояла Лиса.

– Лис, – прошептал юноша, смотря на нее.

Ее ресницы вздрогнули, и она устремила свой взгляд на него. Вопросительно. Выжидающе. Фрей еще раз вздрогнул и утонул в этих глазах. Больше ничего не имело значение. То чувство, которое раньше формировалось внутри него и о котором он предполагал, сейчас явило свой лик, обрело свою истинную форму.

Фрей никогда не любил и не мог сказать себе, что испытывает именно это чувство. Но именно сейчас к его жизненным целям резко, неожиданно ворвалась еще одна, возможно, самая важная – увидеть эти глаза в реальности. Увидеть так же, как уже делал это не раз. Правда, теперь с пониманием, что кроется за этим в его душе.

Эта мысль стала маяком, который вернул его к реальной жизни. Помогла бороться с ночными ужасами. Теперь, когда он снова мог трезво рассуждать, было понятно, что про него забыли. Причины сейчас были не важны, главное – факт. И рассчитывать он может только на себя. Нужно как-то выбираться, но как? Надо думать.

Фрей возобновил тренировки и полноценное питание. И довольно быстро нагнал свою прежнюю форму. Нагнал и перегнал. Свободное время и цель – прекрасный стимул. Он все так же возвращался в собственный нереальный мир и проводил время в библиотеке с молчавшей рядом Лис, но теперь не как отшельник в свою пещеру, а как уставший путник за толикой живительной влаги.

Единственный вариант побега, самый очевидный, довольно скоро провалился. Воздействовать на разум юнца, который приносил еду, не получилось. Там стоял такой мощный блок – непонятно, как к нему вообще подступиться. Других идей пока не было.

Он продолжал думать. Продолжал тренироваться. И так дни шли за днями.

Фрей проснулся. И причиной его пробуждения был звук. Не открывая глаза, прислушался. Все тихо. Если бы принесли питание, то шума было бы на все подземелье. Тогда что же это? Он продолжал лежать с закрытыми глазами. Спустя пару минут тишины убедился, что ему просто показалось.

– Долго еще будешь лежать, как устрица на дне? – раздался громкий басовитый голос.

По коже Фрея табуном побежали мурашки. Не показалось. Собравшись с духом, открыл глаза и медленно сел.

– Недолго, – бросил он в ответ, дерзко посмотрев в глаза собеседнику.

Посмотреть было на что. У дальней стены его камеры стояло большое кожаное кресло. Резные деревянные вставки на подлокотниках и по бокам выглядели очень красиво и очень дорого. Неуместная здесь роскошь. Белый цвет мебели на фоне тусклых серых стен еще больше подчеркивал эту неуместность.

И в этом большом кресле сидел человек. Большой человек. На первый взгляд выше Фрея как минимум на две головы, а тот был не самого низкого роста! Связки мышц бугрились под абсолютно черным костюмом и каждый раз приходили в движение, когда человек шевелился. Загорелое обветренное лицо украшала лысая голова и черная густая борода. Весь внешний вид сочетал в себе признаки головореза или моряка. Пират? Только глаза выделялись из общего образа. Проницательные. Умные.

Гость, продолжая наблюдать за Фреем, вальяжно положил ногу на ногу.

– Никс, – бросил он.

– Что? – недоуменно отозвался юноша.

– Так меня зовут, – терпеливо ответил гость.

Фрей сел поудобнее и спросил:

– Кто ты такой, Никс?

– Кто ты такой, – задумчиво повторил мужчина, смотря куда-то вверх, потом перевел взгляд на собеседника. – Не думаешь, что это несколько… неуважительно? Я ведь явно старше. А возможно, опытнее, опаснее.

– Не вижу повода для уважения. Седина еще не говорит о наличии заслуг или ума. Уважение нужно заслужить.

– Тут ты прав. Храбрец, ходящий только в штиль, не может зваться храбрецом.

– Хм… допустим. Так кто ты такой? – повторил Фрей свой вопрос.

– Вот ты заладил. Сложно ответить коротко, но вот уж чего, а времени у тебя точно в избытке, – весело сказал Никс. – Поэтому я готов ответить развернуто и с удовольствием.

Юноша выжидающе глядел на собеседника.

– Что ты на меня так смотришь? – возмутился мужчина. – Ты ни с кем не разговаривал всего лишь пять лет, я же молчал все четыреста. Ясное дело мне охота поговорить!

– Что, прости?.. – Фрей был сбит с толку.

Никс хмыкнул и сказал:

– Что тебя смутило? То, что ты сидишь в этой конуре уже пять лет? Или то, что мне не с кем было поговорить четыреста?