Синяя курица счастья

Я задавила неуместный смешок лепешкой, а блондин, не обученный правильно есть настоящие хачапури, вскользь заметил:

— Смотри, не обожгись! — и потянулся к стулу, на который я заботливо уложила свою сумку.

Я ничего на это не ответила, потому что родители еще в раннем детстве отучили меня разговаривать с набитым ртом. Но, увидев свою ручную кладь в чужих нахальных лапах, презрела священные заветы предков и возмутилась:

— Ффо фы фефаеф?!

— Смотрю, что у тебя в сумке, — невозмутимо ответил нахал, приступая к раскопкам. — Ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

Я замолчала. Отчасти из-за застрявшего в горле теста, но вообще-то мне тоже было интересно, что там у нас, то есть у меня.

Я девушка небогатая, сумка у меня всего одна, служит она хозяйке уже давненько и ревизии содержимого проходит нечасто…

— Кошелек, телефон, блокнот, ручка, ключи, очки в чехле, бумажные платочки, жвачка, блеск для губ, конфета, раз, два, три… Восемь канцелярских скрепок! И дырокол?

Я загадочно повела плечами. Ну дырокол, и что такого? Мало ли бывает таких ситуаций, когда современной девушке до зарезу нужен дырокол!

— Пожалуй, мало, раз ты забыла о том, что носишь его в сумке, — уел меня внутренний голос.

— Туристическая карта Ларнаки, билет горавтотранса Сочи…

— О, помню я этот билет, он счастливый, дай сюда! — Я выхватила билетик и сунула его в рот. — Что?! Счастливый билет надо съесть, это примета такая!

Блондин посмотрел на меня, как чуть раньше на долгорукую Ахтамар, и двинул ко мне по столу стакан с соком:

— Запей, пока не подавилась редким счастьем… Так, дальше смотрим. Один грецкий орех, одна засохшая баранка, одна дверная ручка и три разнокалиберные прищепки…

Он поднял на меня взгляд, в котором явственно читался вопрос.

— Привычка с детства, — хлюпнув соком, объяснила я. — Не могу удержаться, на ходу собираю прищепки под балконами.

— А это?

Блондин поднял повыше дверную ручку.

Ручка была архаичная — деревянная, в чешуйках отслаивающегося лака. Очень похожую ручку я видела на двери уличного нужника в бабушкином огороде. Не может быть, чтобы это была та самая ручка! На память о бабушке я храню серебряное колечко.

— Не помню, — честно призналась я. — Но наверняка у меня была веская причина положить это в сумку.

— Ну, предположим… Еще одна пуговица, один капроновый носок, кусок пемзы, одноразовая медицинская маска, наушники и шерстяные стельки в упаковке. — Артем закончил перепись моего имущества. — Хм, ничего особенного…

Я ощутила признательность к новому знакомому за то, что он не счел чем-то особенным набор из одинокой дверной ручки, непарного носка, медицинской маски и дырокола.

Возможно, мы с этим парнем еще найдем общий язык — похоже, у него достаточно широкие взгляды.

— А что вообще ты там искал? — спросила я, не получив ожидаемых объяснений.

— Не знаю, — Артем пожал плечами, и я снова невольно обратила внимание на их ширину. — А что там хотели найти все остальные? Сама подумай: на тебя дважды за четверть часа напали… На тебя вообще часто нападают грабители?

— К счастью, нет, это был первый раз…

— Первый, и сразу же за ним второй! — Блондин показал мне количество нападений на пальцах и потянулся получившейся двузубой вилкой к хачапури.

Поскольку я со своей порцией уже справилась, мне оставалось только смотреть, как он ест (неуверенно, явно испытывая неудобство от отсутствия столовых приборов), и обдумывать высказанное предположение.

В самом деле, типчики, приставшие ко мне в подворотне, сразу же потребовали отдать им сумку и вывернуть карманы. Уличный вор сцапал ту же сумку вообще без разговоров.

— Слу-у-ушай, а может, им нужна была та архаичная каменюка, которую изъяли из твоей сумки на границе? — Внутренний голос моментально родил стройную версию. — Смотри, как гладко получается: в аэропорту Кипра какой-то контрабандист, не пожелавший попытать счастья самостоятельно, подбросил тебе в сумку артефакт, который теперь подельники того контрабандиста по эту сторону границы хотят у тебя забрать!

— Но у меня уже все забрали на границе! — напомнила я.

— А подельники могут об этом не знать!

— Не думаю, — не согласилась я. — Если та штука была ценная, контрабандист не стал бы упускать ее из виду и проследил бы за тем, с каким результатом я прошла досмотр. Нет, тут что-то другое…

— Что же?

Я задумалась.

Так. Будем исходить из факта, установленного только что проведенной инвентаризацией: в данный момент в моей сумке нет ничего такого, ради чего стоило бы совершать бандитский налет. Однако два дерзких нападения подряд свидетельствуют о том, что у грабителей было веское основание полагать, что оно — это самое нечто особенное — находится при мне.

Судя по тому, что ребятки в подворотне намеревались осмотреть мои карманы, эта штука невелика. То есть это все-таки не та мраморная черепушка с ушком, из-за которой у меня возникла проблема на досмотре в Ларнаке — та массивная каменюка в карман моей куртки просто не поместилась бы.

Рассуждаем дальше.