Синяя курица счастья

Пример дырокола и дверной ручки показывает, что то, что попало в мою сумку, имеет серьезные шансы залежаться в ней на века. Регулярно нужные мне предметы — мобильник, ключи, блокнот, ручку и прочее — я достаю из сумки, пользуюсь ими и снова кладу обратно.

Вопрос: что еще недавно находилось в моей сумке, а сейчас уже там отсутствует?

— Письмо стервозы покойному Александру! — подсказал внутренний голос.

Я обдумала этот вариант и отвергла его:

— Глупо было бы искать это письмо у меня сегодня, если вчера я его доставила адресату.

— Тогда… О! Я знаю, знаю! — Внутренний голос завибрировал от возбуждения. — Это расписка Александра в получении того письма! Она небольшая, легкая и лежала у тебя в сумке еще час назад!

А вот это было очень похоже на правду.

И, хотя я не видела, кому и зачем (кроме бухгалтера нашей фирмы) могла понадобиться эта бумага, мне захотелось получить ее обратно. Раз уж она такая ценная, что за ней грабители толпами охотятся!

Однако делиться своими мыслями и планами с собеседником и сотрапезником я не стала.

Я просто поднялась и сказала Артему:

— Ты ешь, я на минуточку отлучусь.

— Фу-фа?

— Схожу в одно место, попудрю носик.

Стереотипы — штука мощная. Где дама в ресторане (ну ладно, в хачапурной) будет пудрить носик? По умолчанию — в уборной. Уверена, что Артем так и подумал.

Я же имела в виду совсем другое место, поэтому демонстративно проследовала в аппендикс с табличкой «WC», но вошла не в туалет, а в неприметную дверь без опознавательных знаков — да, да, это мой любимый финт!

Мимо тетенек, раскатывающих тесто, я просквозила легким ветерком и выскочила из кухни в зал у самой двери, которую Артем со своего места за перегородкой с княжной Ахтамар Долгорукой увидеть не мог.

Вихрем взбежала по лестнице на наш этаж, перед дверью офиса притормозила, выдохнула, спокойно вошла и спросила у секретарши в ближайшем окопчике:

— Рюрикович не вернулся?

Секретарша отрицательно потрясла патлами.

— А вернется?

Секретарша пожала плечами.

Я сделала вид, будто раздумываю, что же мне делать. Обвела помещение рассеянным взором, сфокусировала его в районе приметной фигуры бухгалтерши.

Бумажка, которую я оставила на ее столе чуть больше часа назад, так и лежала слева от клавиатуры, придавленная пышным локтем Луизы. Она еще не успела зарегистрировать и подшить документ. Она и сейчас была занята другим, значительно более важным делом — самозабвенно пила чай с конфетами.

Если бы на нужной мне бумажке не покоился массивный, как пресс-папье, Луизин локоть, я мимоходом стянула бы расписку со стола — и вся недолга. Теперь же, чтобы забрать документ незаметно, нужно было придумать какую-нибудь хитрость.

— Плевое дело! — отмахнулся внутренний голос. — Ты же помнишь, что Луиза боится пауков?

Я поймала намек на лету.

Одну секундочку подумала и сунула руку в сумку.

Вот и пригодились канцелярские скрепки!

Я прицелилась и одну за другой запулила мелкие металлические штучки в горшечное растение по правому борту бухгалтерши.

— Что это?

Луиза повернула голову на длинный шорох и удивленно уставилась на вздрагивающие листья растения.

— Ой, да там паук! Здоровенный какой! — испуганно ахнула я.

Чтобы так растрясти могучий фикус, воображаемый паук должен был быть размером с камчатского краба, но Луиза с ее арахнофобией как раз такими и видела ненавистных ей насекомых. Она отшатнулась в сторону, чай из чашки выплеснулся на стол, и я подоспела как раз вовремя, чтобы спасти от намокания бумаги на столе.

И никто не заметил, что верхний в стопке документ я присвоила, ловко спрятав его в рукаве.

На мой уход тоже никто не обратил внимания: добросердечные коллеги успокаивали взволнованную Луизу, а кровожадные затеяли охоту на воображаемого гигантского паука.

К столику, за которым как раз заканчивал трапезу Артем, я вернулась тем же конспиративным путем, и как раз вовремя: блондин промокнул губы бумажной салфеткой и деловито объявил следующий пункт программы:

— А теперь поговорим о твоем долге.

Я тяжело плюхнулась на стул.

Настроение тоже упало.

В глубине души я надеялась, что новый знакомый доведет спонтанную программу гуманитарной рыцарской помощи прекрасной деве-мне до логического конца, то есть не только оплатит счет за наш обед, но и великодушно простит мне долг в двести евроенотов.

— У меня сейчас нет денег, — призналась я, не тая вековой печали по этому поводу. — Но дай мне время и номер своей банковской карты, и постепенно я все тебе верну.

— Будешь выплачивать, как долгосрочный беспроцентный кредит? — хмыкнул блондин.

— А ты хочешь с процентами? — Я напряглась.

— Я не хочу долго ждать.

— Тогда извини, — я развела руками. — Я у тебя эти деньги не выпрашивала, ты сам мне их подбросил, и условия кредитования мы предварительно не оговаривали.

— К черту кредитование! — Артем широким жестом отправил в мусорку смятую в шарик бумажную салфетку. — Будем считать эти двести евро предоплатой за услуги личного характера.

— Ты за кого меня принимаешь? — запоздало уточнила я, даже не зная, сердиться мне или чувствовать себя польщенной.