Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...

Почти месяц Серый находился в расположении разведроты 154 бригады. Несколько раз видел капитана Шарабарина, даже переговорил с ним — спрашивал о Илье и Никите. Начальник разведки бригады ничего не мог рассказать о друзьях, только пообещал, что сейчас посылают запросы в разные инстанции. А потом понеслось и закрутилось…

Серый прибыл в штаб по вызову. Там его ждали Майор Мальчевский, капитан Шарабарин и еще один капитан, которого Серый не знал.

— Здравия желаю, товарищи офицеры! — поприветствовал Сергей.

— Здравствуй, Сережа, подсаживайся к столу. — начал Мальчевский. — Это капитан Свиридов, он прибыл к нам из Калача, специально ради тебя. Именно он занимался поисками Ильи и Никиты.

— Спасибо, товарищ капитан. — поблагодарил Серый. — Есть какая-то информация?

— Есть… Только давай сперва разберемся с тобой…

События двухмесячной давности с мальчишкой не давали покоя Свиридову. Де давало покоя дело той троицы. Он понимал, что есть более важные дела, но именно то дело, как ни странно, постоянно напоминало о себе. Сперва пришли повторные ответы на запросы. Оказалось, что один из мальчишек действительно был в партизанах и был дважды награжден: «Красная звезда» и медаль «За отвагу», был там еще один мальчик, с двумя орденами, но не подходил по фамилии. Через некоторое время ему сообщили, что в расположении 154 —й бригады появился Партизанов Сергей — один из той троицы. Имел при себе документы бойца 161 отдельной разведроты. Потом пришел ответ из госпиталя № 2772, который располагался в Пензе, поселке Ахуны в Доме отдыха имени С. М. Кирова… И вот этот герой перед ним: крепкий, но обычный мальчишка, только взгляд… взгляд совсем не детский.

— Сергей Алексеевич Партизанов, красноармеец 161 отдельной разведроты, до этого краснофлотец разведроты 154 бригады морской пехоты. Расскажи пожалуйста о себе.

Серый вопросительно посмотрел на командира бригады и потом на начальника разведки. Они не выдержали взгляда и отвели глаза. После этого он в наглую «уставился» на капитана Свиридова:

— Товарищ капитан, может мне лучше раздеться?

— Это еще зачем? — не понял Свиридов.

— Да было, как-то, в … (Серый вспомнил, что СМЕРШ еще не появился) одном особом отделе меня уже расспрашивали… Просили раздеться. Я разделся и многие вопросы сами по себе отпали.

— Не надо раздеваться. Про все твои ранения мне известно из справки 2772 госпиталя города Пензы, откуда ты благополучно сбежал. А зачем сбежал?

«Значит, угадал, особый отдел…» — про себя подумал Серый, а в слух ответил:

— А чтоб в детдом не отправили…

— Судя по справке, у тебя на гимнастерке должно быть, как минимум, 5 нашивок: 2–3 золотых и 2–3 красных. А может и больше. Почему их нет?

— А потому и нет, что смотрят на тебя, как на маленького ребенка, который пальчик обжог. Бесят эти жалостливые взгляды…

— А награды почему не носишь? — поинтересовался Шарабарин. Самое смешное, что их у тебя больше, чем у многих бойцов бригады.

Серега пожал плечами.

— А танк с Ильей подбивали у Тингуты? — не успокаивался Свиридов.

— А что было делать? Фриц прет, а у орудия всех поубивало. Вот с Илюхой, простите, с Фроловым, решили стрелять по танку, у Фролова был опыт, только прицел у пушки был разбит…

— И что? Попали?

— Илюха через ствол. Прямой наводкой стрелял, с седьмого или восьмого снаряда подожгли…

— А Фролова давно знаешь? Как он парень, наш — советский?

— Чего за вопрос, товарищ капитан? — удивился Серега. — Наш «в доску»! А знаю я его, с момента, как нас вывозили на «большую землю» из партизанского соединения…

— Вот скажи, Сережа, ты весь пораненный, награжден орденом, медалями, а врешь! Не вывозили вас из партизанского края самолетом, — негодовал особист. — А вот ты знаешь, что Фролов Илья признался, что несколько раз был в плену?

— Ну и что? Я тоже к фашистам в лапы попадал… А хотите, я вам расскажу, как он первый раз в плен попал? — у Сереги от обиды и нахлынувших воспоминаний задрожали губы. — Он был юнгой на БК-13 Пинской флотилии. Его списали на берег, но он пошел в бой. Его бронекатер подбили, все его товарищи погибли, а его оставили в живых, только прикрутили колючей проволокой к стволу орудия… И он так стоял насколько дней…

— Хватит Сережа, мы тебе верим — начал Шарабарин.

— А что хватит? А потом, на задании, уже в партизанах, он прикрывал товарища… Илюху травили собаками, потом били так, что он пришел в себя только у деда — знахаря, с переломанными ребрами и спиной с кровавыми отметинами… Что с ним не так? Чем еще доказывать, что он никакой не предатель? Вы ведь это хотите от меня услышать?

Внезапно Сережка зарыдал:

— Лучше скажите: где ребята? — всхлипывая, попросил он.

Все ожидали офицеры, кроме этой концовки, сидели ошарашенный. Первым пришел в себя бывший учитель, капитан Свиридов. Он встал, налил в кружку воды, подошел к Сереге, дал выпить, а сам сел рядом, приобнял за плечо:

— На, попей… Илья от нас ушел, где он, мы не знаем, а вот Никита… Крепись, Никита сильно застудился и умер в госпитале…

Особист ждал продолжения истерики, только мальчишка отреагировал на все по-другому: