Синяя папка. Сережка. Давным давно была война...

— Красноармеец, говоришь? Форму вижу, красноармейца — не вижу… Знаков отличия нет, вид, как у помойного кота, старших по званию не замечаешь, не приветствуешь… В каком подразделении воспитанник?

— Теперь не в каком, — тяжело вздохнул Сережка. — Теперь и не красноармеец, а так…

— Что же: так… И не друг и не враг — а так… И зачуханый весь… А живешь здесь с кем?

— Да я брата искал… А его здесь нет.

— Давай-ка, расскажи о себе, — попросил капитан.

— А чего рассказывать? Был краснофлотцем, был красноармейцем, а теперь ни рыба, ни мясо — так, детдомовец… — не хотелось Серому заново все рассказывать, сколько уже рассказывал, только никто из офицеров не решался взять его в часть.

— А ты расскажи, поподробнее, тем более, что попасть в детдом… ну и сбежать из него, всегда успеешь. Что-то твоя хитрющая физия, говорит мне, что из детдома ты уже сбегал и не из одного…

— Ну, раз хотите, слушайте, мне совсем не к спеху… Партизанил…

— Партизанов — партизанил? Занятно…

— Да — партизанил! — вспылил Серый. — И хорошо партизанил, только… Только в тыл отправили — в детдом. Сбежал… Попал в 154-ю отдельную бригаду морской пехоты, стал краснофлотцем. Под Тингутой ранило меня, отправили в госпиталь, оттуда тоже сбежал — хотели в детдом отправить, попал в 161-ю отдельную разведроту… Потом, по приказу командарма, 120-ю дивизию на переформирование отправили, а меня — в тыл…

— Самого командарма? Заливаешь!

— Это мальчишки костер по-пионерски заливают! — Сережка оскорбился недоверием капитана. — У меня и справка есть, комдив Джахуа подписал…

— Даже не верится, такого героя, и в тыл! — продолжал подтрунивать капитан. Не верил он и в «подвиги» о которых рассказывал мальчишка, любят мальчишки приукрашивать, просто парень напрашивается, чтоб его воспитанником взяли.

— Да подите вы все… — не выдержал Сережка. Махнул рукой развернулся и пошел в другую сторону той, куда шел капитан.

— А ну, стой! — скомандовал капитан, но мальчишка не подчинился, а продолжил уходить.

Через два дня, после этой странной беседы с мальчишкой недалеко от порта, капитан Котанов прибыл в штаб флота.

— Федор Евгеньевич, перед вами ставится очень серьезная задача, — начал начальник штаба Азовской флотилии Аркадий Владимирович Свердлов. — Практически с нуля сформировать и подготовить 384-й отдельный батальон морской пехоты Азовской военной флотилии Черноморского флота.

— Есть сформировать и подготовить! Только быстро не получится… если не обстрелянные, товарищ капитан 2 ранга.

— Будут тебе обстрелянные. И не обстрелянные… Завтра выдвигаешься в Ейск, там принимаешь командование. В Ейск переходите с катерниками, сегодня в 20.00. Вопросы?

— Нет вопросов, товарищ капитан 2 ранга.

— Успеха и удачи, Федор Евгеньевич! — крепко пожал руку Котанову Свердлов.

Выйдя из штаба, у комендатуры, Котанов заметил того самого мальчишку, с которым беседовал у порта, Партизанова (как забудешь такую колоритную фамилию)! Мальчишка жадно что-то ел из котелка, на капитана даже не обратил внимания. Капитан прошел рядом, зашел в комендатуру.

— Здравия желаю, товарищ капитан, козырнул старший лейтенант.

— Доброе утро! Старлей, а что за малец сидит у комендатуры?

— У комендатуры? А! Это Сережка, брата ищет в Геленджике. Только никак не найдет… Хороший мальчишка, воевал, пораненный. Его первый раз привел патруль, недели две назад, я тогда дежурным был. Понятно, обыскали, мало ли что… Справки как положено. Он еще и медалью награжден…

— Медалью?

— Говорит, что не одной, но я видел только одну, и удостоверение к ней, — подтвердил старший лейтенант. — только вот никто его к себе взять воспитанником — не решается. Высылали в тыл — возвращается. Он к нам иногда, когда оголодает, заходит, подкармливаем…

— Высылали в тыл — возвращается. Никто его взять воспитанником не решается… — будто разговаривая сам с собой произнес капитан Котанов. Он вспомнил 1928 год, когда ему было 14 лет его взяли воспитанником музыкального взвода в Закавказскую военную подготовительную школу имени Серго Орджоникидзе в Баку. Давно это было…

Котанов вышел из комендатуры, подошел к мальчишке, тот доедал кашу.

— Ну, что, Сережа Партизанов, медаль покажешь?

Сережка поднял глаза, увидел капитана:

— А-а-а, это опять Вы? Да ну вас всех с вашими подколками… — Сережка хотел подняться и уйти, но капитан нажал ему на плечо и посадил обратно.

— Я знаю, что ты ищешь брата. Но я сегодня вечером ухожу из города. Если хочешь в мою часть, то приходи в порт на третий пирс в 19.45. Если остановят, скажешь, что идешь к комбату 384-го батальона морской пехоты Котанову. Запомнил?

Сережка кивнул.

Сережка не стал долго раздумывать: раз так получается, значит так и должно случиться. Жаль, что не увидится в Геленджике с Илюхой, не увидит его подвиги, но не сидеть же 2 месяца и ждать у моря погоды?

На контрольно-пропускном пункте у пирсов, проверив документы, капитана Котанова попросили задержаться.

— А что случилось?

— Так товарищ капитан, мальчишка Вас часов с двух по полудню дожидается, спит сейчас вон там, под деревьями. — пояснил старшина 1 статьи.

— Понял, разбудите, он со мной.