Синяя Рыба

— Я не думал, что он приведет с собой драконов! — Ротсен был в ужасе, — Почему драконы? Почему не грифоны, не кентавры?

— Потому что они большие и сильные. К тому же, в отличие от грифонов, драконы легко поддаются влиянию. Для тех же, у кого хватит дерзости попытаться подчинить себе волю грифона, обычно это плохо заканчивается.

— Мы не рассчитывали на это! Дело принимает дурной оборот.

— Смотри. Они улетают!

Один за другим драконы отступили, чтобы развернуться и зайти на новый круг. Наступило кратковременное затишье.

— Установить защитный купол! — скомандовал Рой, воспользовавшись передышкой. Эльфы взялись за руки, шепча слова заклинания, и над Замком возникло силовое поле.

— Молодцы, так держать! — поддержал их Флэйк, — Не отпускайте ни в коем случае!

Один за другим драконы спикировали вниз, обстреливая врагов огнем, но на этот раз пламя разбивалось о магический экран, стекая вниз, как струи дождя по оконному стеклу. Эльфы задрожали, но цепочку не разомкнули. Защитный купол выдержал, драконы же, раздосадованные неудачей, издав зычный рев, взлетели под облака.

Это было сигналом для остальных.

А они, оказывается, были совсем рядом. Было непонятно, как им удалось подобраться так близко к Белому Дворцу, и при этом остаться незамеченными. Под свирепый рык драконов армия Скорпиуса хлынула на равнину.

— Постойте! Это не Тени! — воскликнула Зарина, — Это… это…

Да, они больше не были тенями — они были настоящими, осязаемыми, плотноматериальными. В этом и состояла идея Скорпиуса: синтез тени и света порождал тьму. И хотя все они когда-то были живыми существами, милыми славными существами, тени, поработившие их души, изменили их облик до неузнаваемости.

Те, кто раньше были фениксами, превратились в страшных черных птиц с голыми, как у грифов, шеями — Вика и Максим назвали бы их гарпиями, но в Абсолюте о гарпиях никто не слыхал. Уродливые горбатые гоблины прежде были обыкновенными гномами, добрые грифоны превратились в отвратительных чудовищ, для коих не существует названия ни в одном из миров, а кем были прежде эти гигантские волосатые пауки-тарантулы, так и не удалось выяснить.

— Скорее! — крикнул Ротсен, разбивая циркониевый кристалл и выливая его содержимое на землю, — В круг! Пока защитный купол еще держится.

Защитный купол уже трещал по швам, еле выдерживая натиск василисков и химер, яростно бросавшихся на него, рвущих зубами и когтями. Сам великий черный маг пока еще не показывался на глаза, но для заклятия Экстраполярного круга это было неважно — главное, что он где-то поблизости. Консерва была распечатана, и когда энергия начала с шипением испаряться, Эрсимер, Конарт, Зира, Мелфаен, Лия и Ротсен подняли свои магические Жезлы, так, чтобы все они соприкасались между собой в одной точке — там, где в наконечник был вставлен самоцвет.

— Начали! Кен мирента дистрейт, дез а нотте био…

Купол тряхнуло — это Эриус попытался пробить защиту снаружи.

— Кен мирента дистрейт, кен мирента…

Самоцветы вспыхнули. Импульс был так силен, что по защитному экрану прокатилась волна, стряхнув осаждавших его монстров. Эриус вскрикнул и упал а землю, корчась в судорогах.

Скорпиус качнулся, словно его толкнули под колени, с трудом устояв на ногах.

— Нотте эт тави!!

Последний слог заклинания растаял в светлеющем небе. Скорпиус поднялся на ноги, неторопливо отряхнул плащ, и, отдернув защитный экран, как занавеску, легко прошел внутрь.

— Ба, кого я вижу? — ухмыльнулся он, — Ну, здравствуй, Высший маг!

— Ротсен поднял Жезл, но Скорпиус сделал ему знак не двигаться.

— Кого-то не хватает, не так ли? Дай-ка я попробую угадать. М-м-м… быть может, Синей Рыбы? Наша рыбка в опале, угадал? А для заклинания, которое вы пытались сотворить, все-таки нужно семеро Высших. Так что ваша затея изначально была провальной. Вот незадача! Впрочем, я предупреждал, что этим все закончится…

Как только защитный экран был разрушен, чудовища, которых больше ничто не останавливало, бросились на обескураженных защитников Белого Дворца. Передние ряды были мгновенно смяты, и несмотря на все усилия Айна и Твина по «прикрытию флангов», обе армии превратились в визжащую и рычащую кашу, и прикрывать грифонам стало нечего. Сумятица началась жуткая, понятно было, что долго они не продержатся — монстров оказалось слишком много, а их свирепости хватило бы еще на десять таких армий. Выбор был прост: признать поражение или погибнуть.

— Отступаем! — взвизгнул Флэйк, — Все в замок! Живо!! Шевелитесь, если не хотите стать отбивными для драконов!

— Да, Ротсен, такова жизнь. Кто-то сильнее, кто-то слабее. Нетрудно догадаться, кто победит. Ты почему-то решил, что я бравирую, и не поверил мне. Или надеялся на чудо, и решил попытать счастья. А я не блефовал, нет, я был совершенно серьезен. Хотя, признаюсь, ты меня удивил. Не думал, что так долго будешь сопротивляться. Честно, на меня это произвело большое впечатление.

— Это еще не конец, — процедил Ротсен.