Синяя Рыба

Сердце у него застучало, как набат. Мальчик неуверенно подошел к цветку. Его листья дрогнули, когда он нечаянно задел их рукавом.

Вика встала напротив.

— Открывай, — приказала Трейнс.

Максим осторожно раздвинул пурпурно-алые бархатистые лепестки.

— Это оно! — прошептал он, чуть дыша, — То, что мы искали все это время! Рубиновый Жезл. Это и есть Абсолютное оружие, которое поможет нам остановить Скорпиуса!

На махровой сердцевине цветка, как халиф на подушке, величаво покоился Магический Жезл. Рубин в его наконечнике светился так ярко, словно камень вырезали из кусочка утренней зари и вдохнули в него огонь сверхновой звезды.

И тьма падет на землю

Флэйк сидел на подоконнике, уткнувшись носом в стекло, и печально глядел на улицу. Там падал снег. Начавшись ночью, он шел целый день, и, похоже, не собирался заканчиваться. Но не это было страшно — страшно было то, что снег, которому положено быть белым, был черным, как мазут. Абсолютно все — деревья, земля, крыши, — было покрыто толстым слоем этого злого черного снега.

Глава Совета высших подошел к окну, и, молча глядя в пол, присел на краешек софы.

— Никогда не видел Абсолют таким, — убитым голосом прошептал солнечный кот.

— Никто не видел.

— У Скорпиуса напрочь отсутствует вкус.

— Боюсь, что это конец Абсолюта, — вздохнул Ротсен.

Флэйк поежился от холода.

— Нет, не конец. Мы не должны сдаваться! Ведь мы сами всех учим этому!

— От нас уже ничего не зависит. Мы сидим здесь, как шпроты в банке, в то время, как монстры Скорпиуса разоряют наш мир, оскверняя все, до чего могут добраться, и превращают добрых существ в ужасных чудовищ. Мы уже ничего не можем сделать.

— Но Избранный может! Разве не для этого он здесь? Если пророчество не лжет, он спасет Абсолют.

Ротсен с горечью посмотрел на энергета.

— Флэйк, посмотри, как все изменилось! Даже природа чувствует это. Цветы завяли, потому что они не могут без солнца. Сколько солнечных дней ты помнишь за последнее время? Звезды гаснут от холода, и это не обычный холод. Это все из-за Скорпиуса. Его злоба и ненависть так сильна, что все живое ощущает ее. Она как яд, медленно, но верно отравляет наш мир. Ни одно существо не может жить в такой атмосфере. Может быть, ты, Флэйк, еще не утратил надежду, но таких как ты, очень мало. Абсолют не в силах больше бороться с этим. Он сдался.

— Я не сдамся, Ротсен, — прошипел Флэйк, — Никогда. Что бы не случилось, я останусь верен прежнему Абсолюту и тем, кто будет сражаться за него до конца.

— С каждой минутой защита Белого дворца все слабее. Скоро магическая завеса истощится, и мы станем слабее, чем улитка, которую вытащили из ее раковины. И тогда нам останется одно: выступить с остатком войска и дорого продать свои жизни.

— Этого не будет! — энергет вздыбил шерсть на загривке, — Пророчество исполнится! Я верю в Избранного!

— Пророчества исполняются не всегда! — жестко сказал Ротсен, — Вспомни хотя бы это нелепое предсказание о Шкатулке счастья — механизм якобы не будет заведен вовремя…

— …и тьма падет на землю, и все сущее сгинет во мраке, и это станет началом конца.

Ротсен вздрогнул.

— Синяя Рыба! Что у тебя за привычка входить без стука!

— Было открыто.

— Ты вернулась? Но…

— Ротсен, судьба всех миров висит на волоске. Мы обязаны сберечь то, что еще можно сберечь. Сохранить то, что еще можно сохранить. Но все наши старания пойдут прахом, если мы не будем держаться друг за друга. Разногласия приводят к спорам, споры — к непониманию, непонимание порождает раздор, а это — первая ступень лестницы, ведущей к тьме, — ее голос завибрировал от волнения, — Дорога эта тем и опасна, что ее сложно распознать вначале. За все время своего существования силы Зла набрались опыта, и научились искусно маскироваться под благие намерения. Знаешь, почему вы проиграли это сражение?

— Теперь — да, — прошептал Ротсен, — Прости меня, Синяя Рыба. Я был неправ.

— Мы должны быть вместе. Объединиться. Это — то, что отличает нас от Скорпиуса. Мы умеем думать не только о себе. Мы способны заботиться друг о друге. Ему этого никогда не понять. Зло всегда одиноко.

— Но ведь есть еще и Эриус…

— Эриус слеп. Скорпиус околдовал его разум. Он подготовил себе слугу, но он никогда не сможет сделать из него друга. Мне жалко Эриуса. На всем белом свете нет никого несчастнее его.

— Ты жалеешь Эриуса? — усмехнулся Высший маг, — Лучше б нас пожалела! Я не думал, что когда-нибудь мне придется произнести эти слова, но это факт: мы проиграли. Они оказались сильнее нас.

— Запомни, Ротсен: ни при каких обстоятельствах зло не может быть сильнее добра. Надежда еще жива. Впрочем, как всегда, у нас есть выбор: либо — сдаться, признать поражение и присоединиться к нашим врагам, либо — бороться. Бороться за то, чтобы светило солнце и цвели сады, бороться за любовь и тепло. За то, во что мы верим.

— Мы не предадим Абсолют! — вскричал Флэйк, — Чтоб у меня хвост отвалился, если я вру!