Синяя звезда Аурин

Несмотря на попытки этого… как его там, Раэна, задать нашей неожиданной беседе мирный тон, я не оставила надежды разбудить Ника. Ещё пару раз потрясла его за плечо, и в отчаянии ещё разок пнула. Бесполезно. Красноволосому я не верила. Но поговорить, похоже, придётся.

– Не надо бить мальчика, – в голосе прорезалась усмешка. Что-то, кстати, тут все подряд Ника мальчиком зовут. Это чтобы подчеркнуть свой собственный возраст и свою крутость? – Он не проснётся.

– Вообще? – похолодела я, почему-то предположив сразу худшее, и почти решившись наслать огонь на незваного собеседника.

– Пока я не разрешу, а то он будет пытаться нам помешать… – теперь красноволосый уже точно усмехался. И добавил, как мне показалось, немного лицемерно. – Хороший мальчик. Только слишком самонадеянный.

– Я слушаю, – сказала я. И уточнила. – Вы собирались сказать, что Вам от меня нужно.

Раэн подошёл ближе и опустился буквально в метре от меня. Но мне всё равно приходилось смотреть на него снизу вверх.

– Твой огонь, – повторил он слова женщины из сна. И я чуть было не рассмеялась истерически и не зажгла его, как факел. Но тут он продолжил, и я испытала одновременно и облегчение и ужас от собственной беспомощности и беззащитности. – Когда твой огонь коснулся меня там, в подземелье, я освободился от безумия.

Значит, всё-таки он же. Я не убила его. И, кажется, он пока не собирается убивать меня. Хотя, кто знает, что эти вирены вкладывают в “твой огонь”. Может быть, они хотят забрать только мою кровь. Или мой мозг. Или печень. В конце концов, где именно гнездится дар, до сих пор не установили.

– Я рада, – сказала я ему, так как он явно ждал реакции. – Вас ещё раз… коснуться огнём?

В ответ он как-то неожиданно светло улыбнулся. Для меня вирены были связаны с подземельями и моими снами, которых я боялась и, соответственно, в моём представлении так улыбаться точно не могли. Но вот поди ж ты…

– Я боялся, – ещё раз улыбнулся Раэн, – что эффект временный. – Или что стоит мне опять оказаться рядом с большим количеством кхамира, и я снова сойду с ума. Но нет. Удивительно, нет.

– Там, в храме, вы хотели меня зачем-то забрать… до огня, – припомнила я. – Зачем?

И только что светло улыбающийся мужчина как-то разом сник, и на лицо его пришло выражение стыда, отвращения и скорби – что-то мне эта смесь напомнила интонации Ника, когда он о них говорил.

– Кхамир, – сказал Раэн, отводя глаза, и мне это страшно не понравилось. Кажется, сейчас я услышу что-то гадкое… То, что он называет кхамир кхамиром, меня не очень удивило – телепат же ж. – Кхамир делает нас, виренов, безумными… и сейчас, когда я снова стал сам собой, мне невероятно стыдно…

– Ну, говорите уже, – взмолилась я, почувствовав, что от всех этих экивоков, недомолвок и увертюр у меня начинают дрожать руки и голова кружится. Мало что способно напугать человека так, как его собственное воображение. А моё как раз что-то разошлось.

– Нам нужны новые впечатления, – опять зашёл издалека вирен. – Но от кхамира уйти мы просто не в состоянии. И нам приходится… приходилось… забирать впечатления у людей.

– Забирать впечатления? – переспросила я. И, когда он молча кивнул, уточнила. – А люди выживают после этого?

Раэн печально покачал головой, и я почувствовала, что не хочу ему помогать. Его народу. Не хочу. Они ужасны. Отвратительны. И Ник наполовину, или даже больше, такой же?!

– Вы хотите, чтобы я шандарах… коснулась огнём Ваших… остальных виренов?

Он кивнул, и я не удержалась, чтобы не поинтересоваться:

– А почему бы Вам просто меня не заставить? К чему эти задушевные разговоры, страшные признания и всё такое?

– Буду честен, – сказал Раэн, – дело отнюдь не в моём благородстве. Там, внизу, моя любимая жена, мои дети, надо ли говорить, что ради них я пойду на всё? Я просто не уверен, что под принуждением будет тот же эффект. Всё же мальчик, – кивок на спящего Ника, и у меня вдруг болезненно сжалось сердце, – поставил тебе защиту. Я сломаю её, если надо, но не хочу рисковать – вдруг от моего вмешательства пропадёт огонь? Так что я бы предпочёл договориться.

– Сколько вас там? – полюбопытствовала я, ожидая услышать число не больше десяти. Не сотни же у него детей?

– Триста один, – сказал вирен, и я не сразу нашла, что ответить. Он поторопил меня. – Итак, твои условия?

Пока что у меня было больше вопросов, нежели условий. Да и это были не столько условия, сколько встречные просьбы, так как мысленно я уже согласилась – не ради безумных виренов, а ради тех людей, которых они ещё порвут на впечатления, если всё останется по-старому. Кажется, я поняла, куда деваются одарённые, забираемые жрецами. Раэн мою догадку подтвердил, заставив вздрогнуть от омерзения. Причём даже не столько к виренам, сколько к жрецам. Хотя, пожалуй, и к тем, и к другим.

– А как вы вообще оказались в подземелье? – не удержавшись, поинтересовалась. Что-то мне не верилось, что они добровольно заперлись в напичканной кхамиром ловушке.

– Дела давно ушедших дней, – устало ответил Раэн. – Мстить мы не будем, не бойся. Уже давно некому мстить.