Синяя звезда Аурин

Мне разрешили навестить Ликкару. Я всё же чувствовала за неё некоторую ответственность, да и волновалась тоже. Поэтому попросила Ника, и он как-то организовал это чудо. Вообще, у меня начали появляться определённые подозрения касательно личности Дейла, но они были уж очень невероятными, хотя и многое объясняли. Вот только его визиты ко мне и слова про праправнуков совершенно выбивались, будь он тем, кем я думаю, сам бы не пришёл. Наверное.

Ликкара выглядела неплохо, мне даже показалось, что эмоций стало чуть больше. Хотя, может, я выдаю желаемое за действительное.

– Как ты? – спросила, присаживаясь рядом с ней на скамью в зимнем саду. Ник ждал меня снаружи.

– Удивительно хорошо, – сказала она. И замолчала.

– Не жалеешь? – не удержавшись всё же спросила то, что меня мучило.

– Жалеть – это горевать над тем, что уже сделал и изменить никак нельзя? – ровным голосом спросила она, заставив вглядываться в лицо – неужели, сарказм? Нет, вроде, показалось. Просто уточняет значение слова, такое уже бывало.

– Оно самое, – сказала я. – Но в твоём случае можно сформулировать, как осознание, что другой путь был оптимальнее.

– Пока рано судить, – пожала она плечами.

– А то, что Дейл влез тебе в голову…

Я бы на её месте бесилась, она же снова пожала плечами:

– Он поступил согласно обстоятельствам…

Интересно, если к ней вернутся эмоции, она будет так же на это смотреть?

– Есть шансы? – спросила у Ника, неосознанно беря его под руку, когда мы вышли из Исследовательского центра. А потом, когда осознала, отдёргивать было поздно. Да и не хотелось.

– Вроде есть, этим лично Дейл занимается, а он, если за что-то берётся, то до победного конца.

– Он приходил ко мне утром, – сказала я. И сообразила, наконец, спросить. – Я тебя не отрываю от каких-то важных дел?

Прозвучало почему-то почти с надеждой. Только непонятно на что именно.

– Нет, у меня выходной. Что хотел? – вроде бы равнодушно спросил мой имперец. Наверняка, нотка ревности мне просто почудилась. Но настроение подняла.

– Праправнуков велел сделать, – решила я начать с большего, чтобы новость про ужин Ник перенёс легче.

– Прямо так и велел? – улыбнулся он и поцеловал мне руку. И уже серьёзно спросил. – Ты его всё ещё боишься? Он ничего тебе не сделает, даже если мы расстанемся.

Я, приготовившаяся было сказать про ужин, споткнулась и резко остановилась, отпуская локоть Ника.

– Расстанемся? – повторила, словно пробуя слово на вкус, враз помертвевшими губами. Горчило неимоверно.

Вот, – подумала я. Закономерный итог, сколько можно полоскать человеку… ну, почти человеку, мозг.

– Рина, давай откровенно? – предложил Ник, беря меня за руку.

– Давай, – кивнула я, как-то слишком даже активно и жизнерадостно кивнула, а внутри вся сжалась в комок… Ну, хоть определённость…

– Я тебя люблю, – сказал он. И замолчал.

Я ждала. Должно же быть продолжение? "Я тебя люблю, как сестру… как друга…", или "Я тебя люблю, но…", ну или ещё какая гадость. Говорят же, начинать надо с хорошего и заканчивать хорошим, а гадость говорить посредине. Так что я ждала. Продолжения всё не было.

– Как…? – предложила я. Вдруг он просто слов не находит.

– Сильно, – сказал Ник, и я не сразу поняла, что всё. Никакого продолжения, никаких "как", никаких "но", а просто любит. Нет, не просто. Сильно любит.

Мы прошли ещё несколько шагов в молчании.

– Но? – всё же из какого-то глупого упрямства предложила ему следующий вариант.

– Но это ни к чему тебя не обязывает, – сказал Ник. – Я не собираюсь тебе мешать строить новые отношения, – он практически дословно процитировал то, что я ему тогда сказала, пытаясь убедить его меня бросить. Вот только он воспринял это не так, как планировала я.

– Теперь я чувствую себя мерзавкой. Редкостной, – призналась, вздыхая. – А между тем, намерения у меня были самые благородные.

– Это какие же? – спросил Ник скорее шутливо, нежели сварливо. – Разнообразить мою тоскливую и серую жизнь новыми яркими эмоциями?

Я обиженно замолчала. Мне, между прочим, то решение далось крайне нелегко. Я, можно сказать, пожертвовала собой, своим счастьем… Ну, точнее, пыталась пожертвовать.

– Знаешь, что самое сложное в обучении телепатов? – спросил вдруг Ник и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Переломить эту дурацкую общечеловеческую убеждённость, что кто-то может знать, что надо другому для счастья, лучше, чем тот сам.

Даже если бы он не посмотрел так выразительно в конце своей речи, я бы всё равно поняла, что это камень в мой огородик.

Признаться честно, в его изложении звучало это всё и правда не очень. Вместо моего благородного порыва выходило, что я считаю себя умнее и мудрее, и вправе решать за него, и вообще…

– Рина, я не читаю твои мысли, – напомнил Ник, которого, видимо, моё молчание начало раздражать. Или нервировать.

– Иногда это очень некстати, – посетовала я, не понимая, куда вставить реплику, что я тоже его люблю. И надо ли вставлять? – А куда мы идём?

– А куда ты хочешь? – вернул он мне вопрос.

В спальню, – подумала я. Или нет, лучше в душ. А можно и на подоконник…