Синяя звезда Аурин

– Нет, – сказала я. – Не может такого быть. Это… это…

– Увы, – сказал Ник.

– Но почему они, эти, которые с искусственными телами, не выковыряли из-подземелья вот этих вот? – я кивнула на не желавшую расходиться группу. Впрочем, Ник на меня не смотрел. – Попасть сюда несложно…

– Они не могли спуститься сами, могли только посылать пилотируемые дистанционно корабли. А их не очень-то загонишь в подземелье.

Я вспомнила длинные, узкие, извилистые коридоры – действительно. Да ещё и стены из какого-нибудь, глушащего сигнал материала, наверняка.

– А сами-то почему не могли?

– Об этом я тоже пока только догадываюсь… Что-то произошло на планете, какая-то реакция, не знаю естественная или искусственная, но появилось вещество, чем-то сродни кхамиру, оно вступает во взаимодействие с их искусственными телами и уничтожает их. Помнишь ведь, что творится с кхамиром при близости харркаранов?

Я помнила. Но как-то отстранённо. Бывает так, что вроде и знаешь что-то, но в картину мира как-то не встраиваешь. А потом удивляешься сама себе – как можно было не связать?

– А я-то им всё-таки зачем? – осторожно поинтересовалась, как бы невзначай беря Ника за руку.

– А у них, видишь ли, предсказание, – сказал он. Тон как-то не вязался с нежностью, с которой он сжал мою руку. – Когда бессмертная, пришедшая сверху, родит, кончится их пребывание в подземелье.

– Я не верю в предсказания, – мрачно ответила я, с удивлением обнаружив, что покривила душой – те слова про синий огонь запали мне в душу. Но в это предсказание я точно не верила. – И скажи им, что я не бессмертная.

– Не уверен, что стоит, – чуть улыбнулся имперец. – Вдруг они решат наглядно в этом убедиться? И, конечно, никакое это не пророчество, скорее, остатки прошлых знаний, что безопасно выходить можно будет лишь тогда, когда те сверху решат свои проблемы с рождаемостью.

– Но объяснить им это не выйдет, да? – уныло спросила я, глядя на смыкающийся вокруг нас большой круг и выходящего вперёд шамана. Кажется, аборигенам надоело ждать.

– Вряд ли, – сказал Ник, поднимаясь, и направляясь навстречу шаману.

Они говорили минут пятнадцать, и, похоже, к согласию так и не пришли. Ну ты же телепат, Ник, – думала я. Внуши ему, что надо и делов-то… Впрочем, возможно, внушать надо было не только шаману, но всем, а их тут было невероятно много. И ещё… я похолодела – что-то наподобие кхамира. Вдруг Ник и здесь не сможет активно пользоваться телепатией? Тогда мы точно влипли. Вернее, я. Хотя нет, всё же мы – бросать кого-то не в характере Ника.

– Рина, – позвал меня тем временем он, стоя всё так же рядом с шаманом. – Уходи, пожалуйста. Как только они расступятся – сразу уходи, а лучше – убегай. Помнишь куда?

Удивительно, но я помнила. Но как уходить без того, за кем пришла?

– А ты? – спросила я. Глупый вопрос, понимаю. Но мне надо знать.

– Меня не жди. Я приду… потом. Это очень серьёзно, Рина. Пожалуйста, хоть раз послушайся меня.

Я решила послушаться. Ну, по крайней мере, вначале.

Когда глаза и волосы Ника засветились красным – на фоне излучающих голубоватый свет стен это выглядело жутковато, аборигены стали расступаться. Медленно, неохотно, но всё же постепенно проход освобождался. И я по нему шла. Шла, чувствуя на себя взгляды – они смотрели на меня как на ускользающую добычу. Но, подчиняясь воле телепата, всё же расступались. Мне было страшно подумать, что они сделают с Ником, если он не успеет уйти – от того, что они всё осознавали, они, наверняка, его уже возненавидели. На выходе из пещеры в коридор я не выдержала, обернулась – хотелось убедиться, что с Ником всё в порядке, и ахнула – его волосы были красными, полностью. И мне показалось, что он светится вообще весь.

И вспомнилось вдруг – когда мы обсуждали Калена и как ему помочь, я спрашивала Ника о нём самом, а он как-то отшутился-отмолчался, так и не сказал, что будет в самом плохом случае, что было бы, если бы ему пришлось выложиться до конца рядом с кхамиром… Теперь я видела это сама. Ник не кричал, но я знала, что ему очень больно, и что его-то как раз сжигает изнутри – то, чего я так боялась со своим огнём, потому что слишком много намешано разной крови в моём имперце, и теперь кровь виренов, пытаясь взять своё, сталкивается с наследием Аргендейла, и это противостояние убивает самого Ника…

Если бы я позволила себе задуматься, я бы, наверное, никогда этого не сделала. Всё же одно дело – эксперименты на незнакомых виренах, которые и сами просили моего огня, а другое – дорогой, любимый и единственный мужчина, которому и так сейчас нелегко, мягко говоря. Но тело оказалось быстрее разума, а может, это интуиция руководила мной, но я вызвала свой синий огонь и направила на Ника.

Стало ещё хуже. Если вирены просто теряли ненадолго сознание, а потом приходили в себя радостные и благодарные, то Ник остался в сознании. И, кажется, благодарностью не переполнился.

– Уходи, я сказал! – рявкнул он на меня.