Читаем Синичка полностью

Такой идеальный. Такой красивый. 

– Привет, – произнёс он. 

Я сделала два шага к нему, и уткнулась носом в его шею вдыхая его аромат, я произнесла: 

– Привет. 

– Скучала, – и это не вопрос, а утверждение. 

– Очень. 

Мой пульс участился, когда брюнет меня обнял. Я так хочу его поцеловать. Я так хочу его. Я приподняла голову, чтобы посмотреть в эти его карие глаза. И мой взгляд против моей воли упал на его губы. Я свои инстинктивно облизнула. Руслан внимательно за этим наблюдает, и его взгляд темнеет. 

Я выдохнула. Привстала на носочки, и поцеловала его. Сначала аккуратно. Но Руслан был другого мнения, он тут же скользнул своим языком в мой рот, и завладел им. Как только наши языки нашли друг друга, он издал стон полный какой-то безудержной муки. Словно добрался до чего-то сладкого. Я прижалась к нему, и почувствовала животом его эрекцию. 

– Варька, – хрипло произнёс он, прерывая поцелуй. – сил нет, как хочу тебя. 

– Я…, – смущено произнесла. – тоже тебя хочу, Рус. 

– Пошли, – он взял меня за руку, мы вышли из кухни, и прошли в дальнюю комнату. 

– Это моя комната, – пояснил он. 

Я оглядела ее. Вполне скромно. Кровать. Шкаф. Тумбочка с телевизором. Ничего лишнего. 

Он провёл меня к этой самой кровати, и я поняла, что да. Я готова. И неважно, что в соседней комнате спит Ира. Просто здесь и сейчас. 

<p><strong>Глава 31</strong></p>

От одного его взгляда, внизу живота приятно закололо, груди потяжелели, дыхание сбилось. Я не уверена в своих действиях, но я под этим взглядом стала расстёгивать молнию на сарафане. 

– Варя, – шёпот полный отчаяния. 

И я стала действовать более уверено. Сарафан сполз к моим ногам, и я осталась в хлопковом нижнем белье. Руслан дотронулся до моего живота, и смотрит на меня голодным взглядом. 

– Варя, ляг, – властно сказал он, и я подчинилась. Руслан снял с меня бюстгальтер и трусики, и я совершенно нагая перед ним, а сам брюнет остался в одежде. Он опустился на колени возле кровати, не сводя с меня взгляда, Рус подтянул меня ближе к себе. Я перестала дышать кажется, когда он развёл мои ноги в стороны и согнул их в коленях. Я догадалась, что он собирается сделать. Мои щёки стали пунцовыми, ведь раньше такого мне никто не делал. 

Его лицо оказалось между моих ног, он попрежнему смотрит в мои глаза, а я в его. Язык коснулся чувствительного комочка моей плоти. 

– О, Боже, – выдохнула я. 

Язык закружил по моим лепесткам, заставляя меня издать сладкий стон. Он схватил меня за попу, и приподнял под углом, тем самым погружая язык ещё глубже, а потом начал вытворять нереальные вещи. Пальцем он массировал клитор, а языком ласкал мое лоно. 

– Руслаааан, – простонала я. Я такая мокрая, что чувствую, как из меня буквально течёт ручеёк на его лицо. Простынь становится влажной подо мной. Пара движений языком, и я изверглась на его лицо. Оргазм был настолько мощным, что спазмы охватили буквально каждый сантиметр моего тела. Я схватилась за одеяло, вся сотрясаясь. Волна за волной проходили через меня, и буквально расщепляли меня на атомы. Мощные. Сокрушительные. Нереальные.

Я никогда не смогу это описать. Просто нереально хорошо. Руслан вытащил свой язык из меня, и вытер рот тыльной стороной ладони, все ещё смотрит на мою промежность, как на что-то мистическое. 

– Руслан, сделай это, – глядя ему в глаза, уверено заявила я. 

Он медленно стал раздеваться. Боже, до чего же он хорош. Идеальное тело. 

Он лёг на меня, и почувствовала пульсирующую головку возле своего лона. Смотрит в мои глаза, наклонился к моему лицу. Поцеловал, и резким движением заполнил меня собой. 

– Прости, – шепчет он, и медленно скользит во мне. Он просунул свою руку между нами, и нащупал клитор. Растирает так умело, чтобы я не чувствовала боли. Двигается. Он невероятно хорош. Я имею ввиду на мировом уровне. Я не чувствую сильной боли, лишь ее отголоски только. Я приподняла попу, пытаясь двигаться с ним в такт. Мне нравится чувствовать его в себе и на себе. 

И я закричала. Сотрясаюсь от оргазма. 

– Варяяя, – целует. – девочка моя, нежная. 

В этот раз он меня трахал. Вбивался жестко. Сокрушительно. 

– Я живуууу тобой, Варяяяя, – шепчет, и вбивается в меня. Он будто хотел пригвоздить меня к матрасу, словно доказывая мне, что я его. А я и не сопротивлялась. Я действительно – его. 

– Рус…Рус… давай помедленне, – сквозь стоны, шепчу я.

Его губы накрыли мои. 

– Кончи для меня, детка. 

Я была уверена, что мой оргазм не имел ничего общего с просьбой Руслана. Но стоило мне посмотреть в этот его чёрный омут глаз, как меня накрыло. Это невероятно. Это лучшее, что может со мной произойти. Столько нежности, любви. 

Пара жестоких движений во мне, он достал член из меня и закончил в свою руку. 

– Пойдём в душ, – хрипло проговорил парень. 

Я кивнула и встала с постели закутавшись в одеяло, посмотрела на простынь и увидела пятнышко крови свидетельствующее о том, что я теперь девушка. 

Мы зашли в душевую кабинку, он настроил воду. Руслан прижал меня к стене и сжал мою попу. Начал целовать шею, скулы и губы. 

– Девочка моя, – шепчет, прерывая поцелуй. – нужна мне, каждый день, каждый час, каждую минуту, как воздух нужна. 

Перейти на страницу:

Все книги серии История Вари

Похожие книги

Поющие пески
Поющие пески

В книгу вошли детективные произведения известной английской писательницы Джозефин Тэй (1897–1952).В романах «Поющие пески» и «Дитя времени» расследование ведет инспектор Грант из Скотленд-Ярда. Он успешно использует как общепринятые полицейские методы, так и собственную, предельно обостренную, интуицию.В «Деле о похищении Бетти Кейн» главный герой — адвокат Роберт Блэр — выступает в роли следователя и должен выяснить, правду ли говорит пятнадцатилетняя школьница, вернувшаяся домой полуодетая и избитая. Цвет глаз девочки — особый оттенок голубого — настораживает адвоката: такие глаза Блэр встречал только у преступников…

Виктор Степанович Сапарин , Владимир Алексеевич Чивилихин , Владимир Чивилихин , Джозефина Тэй

Детективы / Классический детектив / Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза / Научная Фантастика / Классические детективы
Рассказы
Рассказы

Юшкевич (Семен Соломонович) — талантливый писатель. Родился в 1868 году, в зажиточной одесско-еврейской семье. Окончил в Париже медицинский факультет. Дебютировал в печати рассказом "Портной", в "Русском Богатстве" 1897 года. В 1895 году написал рассказ "Распад", но ни одна редакция не решалась его печатать. Между тем именно этот рассказ, помещенный, наконец, в 1902 году в "Восходе", создал Ю. известность. После этого он помещал свои беллетристические и драматические произведения в "Мире Божьем", "Журнале для всех", "Образовании", сборниках "Знания" и других. Некоторые произведения Ю. переведены на немецкий и древнееврейский языки, а товариществом "Знание" изданы два тома его рассказов (СПб., 1906). В рассказе "Распад" Ю. показал, как разлагаются устои старой еврейской жизни, городской и буржуазной, распадается прежняя общественная жизнь, теряя сдержку внешней организации, еще оставшуюся от былой внутренней спайки: распадается и сильная до сих пор своим единством, своей моральной устойчивостью еврейская семья, не связанная никаким духовным верховным началом, исковерканная бешеной борьбой за жизнь. Образы этой борьбы — кошмар Юшкевича. В "Ите Гайне", "Евреях", "Наших сестрах" он развернул потрясающую картину мира городских подонков, с его беспредельным горем, голодом, преступлениями, сутенерами, "фабриками ангелов", вошедшей в быт проституцией. Ю. любит находить здесь образы возвышенные, чистые среди облипшей их грязи, романтически приподнятые. Эта приподнятость и надуманность — враг его реализма. Многие его произведения, в общем недурно задуманные (драмы "Голод", "Город", рассказы "Наши сестры", "Новый пророк") местами совершенно испорчены манерностью, которая, в погоне за какой-то особенной правдой жизни, отворачивается от ее элементарной правды. Но даже в этих произведениях есть просветы значительной силы и подкупающей нежности. Особенно характерен для внутренних противоречий дарования Юшкевича язык его действующих лиц, то грубо переведенный с "жаргона", на котором говорит еврейская народная масса, то какой-то особенный, риторически высокопарный. В драмах Юшкевича слабо движение, а действующие лица, характеризуемые не столько поступками, сколько однообразно-крикливыми разговорами, индивидуализированы очень мало. Исключение составляет последняя драма Юшкевича "Король", имеющая сценические и идейные достоинства. Писатель национальный по преимуществу, Юшкевич по существу далеко не тот еврейский бытописатель, каким его принято считать. Его сравнительно мало интересует быт, он, в сущности, не наблюдатель внешних житейских мелочей и охотно схватывает лишь общие контуры жизни; оттого его изображение бывает иногда туманно, грубо и безвкусно, но никогда не бывает мелко, незначительно. С другой стороны, чувствуется, что изображение еврейства не является для него этнографической целью: еврейство Юшкевича — только та наиболее знакомая ему среда, в которой развиваются общие формы жизни. А. Горнфельд.

Семен Соломонович Юшкевич

Русская классическая проза