Читаем Синичка полностью

– Прости, подруга, – раздался мужской голос позади меня, я обернулась и увидела Костю. – это была хреновая идея, брать ее сюда с собой. Но прости, я не знал, что у Руса кто-то появился, – с виноватым видом говорит он мне. – мне очень жаль. 

Я кивнула не в силах что-то произнести, и вышла из дома. 

По дороге в сторону города, мысли почти причиняли физическую боль. Я все правильно сделала, что ушла оттуда. И наиглупейшая глупость думать, что возможно было бы все иначе, но он даже не объяснил мне ничего. Я бы наверное поняла его. 

И на этом все. 

Я печально вздохнула, и слеза скатилась по щеке. 

Как там говорила мама? 

«Чтобы научиться ценить сладкое, нужно сначала испробовать горькое»

Видимо то что я так боялась, исполнилось. Руслан потерял ко мне интерес. Добился своей цели. Поставил галочку. Молодец парень. 

<p><strong>Глава 34</strong></p>

Руслан 

Вы знали, что я черт возьми мудак с большой буквы «М»? Это надо так облажаться. Только я виноват в том, что Варя ушла. А все из-за того, что Костя привёз сюда Олю, и я повёл себя отвратительно по отношению к Варе. 

Оля – моя школьная любовь. Я думал, что она первая и последняя любовь. Но к счастью нет, в моей жизни появилась принцесса. 

Оставив Варю одну, я будто оставил вместе с ней своё долбаное сердце. Мне нужно было это сделать. Мне нужно поговорить с Олей наедине. Я знаю, что она приехала мириться. Это и дураку ясно, ведь за последний месяц она активно начала меня доставать. 

Я правда любил Олю, но сейчас нет. 

– Ты действительно готов променять столько лет наших отношений, – произнесла она, когда мы вошли в одну из спален. – ради вот этой кратковременной интрижки, Руслан? 

– Готов Оля… абсолютно готов, – отвечаю я. – и позволь напомнить это ты, променяла наши с тобой отношения, на сынка депутата, – и это чистая правда, она мне изменила с этим золотым мальчиком. – так что вот, Оленька. 

Она обижено надула свои губы, при этом сложив руки на груди.

– Что ты нашёл в этой серой мышке? – задаёт вопрос. – разве забыл, как нам было хорошо вместе? Я же знаю, что до сих пор хочешь меня, и вряд ли это чудо сможет утолить твою жажду, – как бы невзначай провела своей ладонью по моей щеке. – ну же…не сопротивляйся милый мой. 

– Ты серьезно думаешь, что если нарисовалась тут вся такая красивая, то я тут же паду на колени и буду, как собачка ждать подачки? – грубо ответил ей, и сделал шаг назад. Подальше от неё. – Оляя, ты зря приехала. 

Она захохотала. 

– Руслан, да эта девочка сбежала сразу, как почувствовала угрозу с моей стороны.

С Костей отдельный разговор будет. Этот засранец не удосужился спросить меня один я приеду или нет. 

– Нечего делать тебе тут, – я вышел из комнаты и прошёл на задний двор. Мне нужно найти мою принцессу, как можно быстрее. 

Друзья развалились на лавочках и пили пиво, я сжал кулаки и направился к Косте. 

– Ты на какой хуй привёз Олю сюда? – зарычал я. 

– Прости брат, – с виноватым видом говорит мне. – я же не знал. Да и ты не говорил, – неловко с ноги на ногу переступает друг. 

– Мудак, – развернулся на пятках и быстрым шагом пошёл к машине. Нужно успеть перехватить Варю, пока автобус не пришёл. 

Дошёл до машины, сел в неё и сорвался с места словно ошпаренный. Пускай она будет на остановке. Всех Богов молю. Мне нужно все ей объяснить, а там будь что будет. Простит или нет? Прощение вымаливать буду. На коленях ползать буду, лишь бы простила и не отвергла. Ведь тогда сдохну. Она ведь, подумала что бросил ее, променял на эту Олю. Ведь по сути, так оно и выглядело. И на какой черт, я вообще её обнимал?

Идиот.

Вижу девочку свою. На остановке сидит, ссутулилась вся. Я останавливаюсь возле остановки, и выхожу из машины. Иду к ней, и боюсь услышать, что пошлёт меня. 

– Руслан? – шепчет она, и глазами своими в душу мою смотрит.

– Прости, – на колени падаю перед ней. – не гони только. Я сам себя сожру, если отвергнешь. Я мудак, – говорю ей. – я…я люблю тебя, Варя. Сдохну без тебя, – у неё и без того огромные глаза, стали ещё больше после моего признания, и слеза скатилась по ее щеке, я пальцем смахнул её. 

– Ты ведь мне все скажешь, да? – ладонь прижала свою к моей щеке. – пожалуйста не делай так больше, мне ведь больно. Поднимайся с колен, дурачок, – улыбнулась она, а я завис. Боже мой, какая она красивая. Мой ангел. Моя девочка. 

Варя.

– Поехали обратно, я обещаю все тебе рассказать, – поднимаясь с колен, говорит Руслан. 

Я готова простить ему все, потому что люблю. Боже, да. Я люблю его. Вот так вот просто. 

– Руслан, – тихо произнесла я. – я люблю тебя. 

Он подошёл ко мне и обнял. Сверху вниз смотрит, и говорит что-то. А я наблюдаю, затем, как его губы двигаются в такт словам. Как безупречно они изгибаются в центре. Как просто мне будет встать на цыпочки и поцеловать эти его губы. И я не была одинока в этом желании. Желание было очевидным на лице Руслана. И это сводит с ума, и уносит в штормовое море. 

– Варя, – произнёс мое имя, как молитву. – поехали, и положим конец нашим мучениям, – он коснулся своим лбом моего лба. 

– Поехали, – выдохнула я. 

Перейти на страницу:

Все книги серии История Вари

Похожие книги

Поющие пески
Поющие пески

В книгу вошли детективные произведения известной английской писательницы Джозефин Тэй (1897–1952).В романах «Поющие пески» и «Дитя времени» расследование ведет инспектор Грант из Скотленд-Ярда. Он успешно использует как общепринятые полицейские методы, так и собственную, предельно обостренную, интуицию.В «Деле о похищении Бетти Кейн» главный герой — адвокат Роберт Блэр — выступает в роли следователя и должен выяснить, правду ли говорит пятнадцатилетняя школьница, вернувшаяся домой полуодетая и избитая. Цвет глаз девочки — особый оттенок голубого — настораживает адвоката: такие глаза Блэр встречал только у преступников…

Виктор Степанович Сапарин , Владимир Алексеевич Чивилихин , Владимир Чивилихин , Джозефина Тэй

Детективы / Классический детектив / Проза / Русская классическая проза / Советская классическая проза / Научная Фантастика / Классические детективы
Рассказы
Рассказы

Юшкевич (Семен Соломонович) — талантливый писатель. Родился в 1868 году, в зажиточной одесско-еврейской семье. Окончил в Париже медицинский факультет. Дебютировал в печати рассказом "Портной", в "Русском Богатстве" 1897 года. В 1895 году написал рассказ "Распад", но ни одна редакция не решалась его печатать. Между тем именно этот рассказ, помещенный, наконец, в 1902 году в "Восходе", создал Ю. известность. После этого он помещал свои беллетристические и драматические произведения в "Мире Божьем", "Журнале для всех", "Образовании", сборниках "Знания" и других. Некоторые произведения Ю. переведены на немецкий и древнееврейский языки, а товариществом "Знание" изданы два тома его рассказов (СПб., 1906). В рассказе "Распад" Ю. показал, как разлагаются устои старой еврейской жизни, городской и буржуазной, распадается прежняя общественная жизнь, теряя сдержку внешней организации, еще оставшуюся от былой внутренней спайки: распадается и сильная до сих пор своим единством, своей моральной устойчивостью еврейская семья, не связанная никаким духовным верховным началом, исковерканная бешеной борьбой за жизнь. Образы этой борьбы — кошмар Юшкевича. В "Ите Гайне", "Евреях", "Наших сестрах" он развернул потрясающую картину мира городских подонков, с его беспредельным горем, голодом, преступлениями, сутенерами, "фабриками ангелов", вошедшей в быт проституцией. Ю. любит находить здесь образы возвышенные, чистые среди облипшей их грязи, романтически приподнятые. Эта приподнятость и надуманность — враг его реализма. Многие его произведения, в общем недурно задуманные (драмы "Голод", "Город", рассказы "Наши сестры", "Новый пророк") местами совершенно испорчены манерностью, которая, в погоне за какой-то особенной правдой жизни, отворачивается от ее элементарной правды. Но даже в этих произведениях есть просветы значительной силы и подкупающей нежности. Особенно характерен для внутренних противоречий дарования Юшкевича язык его действующих лиц, то грубо переведенный с "жаргона", на котором говорит еврейская народная масса, то какой-то особенный, риторически высокопарный. В драмах Юшкевича слабо движение, а действующие лица, характеризуемые не столько поступками, сколько однообразно-крикливыми разговорами, индивидуализированы очень мало. Исключение составляет последняя драма Юшкевича "Король", имеющая сценические и идейные достоинства. Писатель национальный по преимуществу, Юшкевич по существу далеко не тот еврейский бытописатель, каким его принято считать. Его сравнительно мало интересует быт, он, в сущности, не наблюдатель внешних житейских мелочей и охотно схватывает лишь общие контуры жизни; оттого его изображение бывает иногда туманно, грубо и безвкусно, но никогда не бывает мелко, незначительно. С другой стороны, чувствуется, что изображение еврейства не является для него этнографической целью: еврейство Юшкевича — только та наиболее знакомая ему среда, в которой развиваются общие формы жизни. А. Горнфельд.

Семен Соломонович Юшкевич

Русская классическая проза