Синичка в небе

А он, выходит, чувствовал мое отношение, но не разобрался в причинах. Я была несколько враждебно настроена по отношению к Ваньке уже достаточно давно, другое дело, что занятый своими делами он мог этого не заметить. А уж когда я чуть не выставила его из собственного дома пинками… тут, пожалуй, антипатия станет очевидной, как бельмо на глазу!

— Что ж, — попытался закинул еще одну удочку Ванька. — Я рад, что у нас все прекрасно и не о чем переживать.

— Вне всяческих сомнений, — кивнула.

— Хорошо.

— Хорошо.

Это звучало так абсурдно, что я не улыбнулась только усилием воли. Не хотела, чтобы он заподозрил в моем отношении насмешку.

— Саф, — вдруг позвал меня Ванька. — Знаешь, у меня никогда не было ни братьев, ни сестер, но я всегда хотел, чтобы рядом был человек, который поймет причины моего поведения, протеста. А у вас такая сильная связь. Нечасто встретишь, и…

Тут я не выдержала и зашипела:

— Она уехала, Ваня, какая теперь уже связь? Мать уехала, оставила нас, Лона уехала, оставила меня. У нас в семье принято сваливать и делать вид, что проблем не существует. Я так не умею. У меня проблема: меня бросила сестра, мать меня никогда не поддержит, а живем мы в помойной дыре. Я не стану делать вид, что так и должно быть. У тебя одни проблемы, у меня — другие, у всех они есть, просто разные. Поэтому мы друг другу советами помочь не сможем.

Я действительно не понимала Ивана, а он — меня. При том, что перед ним была четкая, проторенная дорожка к успеху, он мечтал о свободе. Я же, наоборот, была свободна в своем выборе, как птица, если, конечно, учесть, что по праву рождения мне возможностей не досталось вовсе. И, поначалу казалось, что нам бы поменяться местами, и все были бы счастливы. Но, разумеется, в каждой жизни были свои подводные камни. Жить в кандалах из отцовской воли не менее сложно, чем в отсутствие денег.

Примерно сорок минут еще мы копались в документах в полной тишине. При том, что Гордеев сказал мне имена, я на его память полагаться не стала и пыталась вчитываться в дела. Ванька занимался тем же, но у него получалось чуть медленнее из-за отсутствия опыта разбора юридических документов. Мы поторчали часов до десяти, ничего не находили. Когда перед нами стояла уже последняя коробка, мы обреченно переглянулись. Да, понимали, что больше нигде злосчастная папка быть не должна, и все же было ужасно страшно подумать, что произошла путаница с годами и придется перерыть все остальные коробки на полке.

Вытаскивая папки из коробки по одной, мы не без ужаса в глазах переглядывались. Каждый новый комплект документов будто не приближал нас к цели, а отдалял от нее. Я уже готова была хвататься за голову, когда нужные бумаги попались Ваньке. Казалось бы, дело сделано, но стресс оказался силен и мы, вцепившись в папку, начали читать. Разобраться оказалось попросту невозможно, но остановиться — тоже никак.

— Черт возьми, мы ее нашли, — озвучил Ваня общие мысли. — Даже не верится.

Глядя на груду как попало разбросанных бумаг, я тоже не особенно верила. В ней можно было запросто пропустить нужные документы, и вряд ли мы вернулись бы именно к ним, скорее всего, решили бы расширить область поиска на другие года. Мы с Ванькой переглянулись и внезапно заулыбались, видимо, от нервов.

— Это надо отметить, — объявил Ванька, хватая меня за руку. — Пошли.

— А как же… — указала я на разбросанные бумаги.

— Завтра соберем. Мы выполнили задание, и теперь это нужно отметить. Отец так рвал и метал, что я правда подумал: уволит! Не помешает выпить и успокоить нервы.

***

Он притащил меня в какой-то бар поблизости от работы. Я в нем никогда не была, хотя несколько раз присоединялась к компании Ритки и Иришки, которые не упускали случая повеселиться, если на то была достойная причина. Как, например, коньяк по случаю утверждения меня в должности помощника Гордеева. Отмечали от рождения племянников до покупок машин, от сдачи квартального отчета до годовщины работы. И мне нравилось, что в жизни находилось место для праздника. Их веселье казалось… уместным. Этот же опыт посещения заведения вдвоем с человеком, который, несмотря ни на что, нравится, был в новинку.

Бар, куда привел меня Ванька, был темным, но стойка красиво подсвечивалась огоньками, так и приманивая взгляд. И все то время, что Ванька заказывал напитки, я смотрела, как свет очерчивает его широкие плечи. Было красиво и чуточку грустно. Я на мгновение позволила себе представить, что мы пришли сюда как пара, а не как коллеги, только что выполнившие трудное задание. Интересно, куда он повел Олесю Александровну? Думается мне, не в бар. Меньше, чем дорогой ресторан, она бы не оценила. Хотя, может и не оценила, с учетом того, как быстро они с Ванькой разбежались.

Он вернулся к нашему столику быстро и, не став заморачиваться долгими обдумываниями тоста, повторил то, что уже было звучало сегодня:

— За то, что у нас все отлично, — и поднял свою стопку в воздух.

— Нормально, — поправила я, запомнившая разговор от и до.

— Хорошо, — решил он оставить последнее слово за собой.