Синие берега

Андрею не верилось, что все. Он лихорадочно шарил по безмолвно лежавшему Кирюшкину. Все, все! Это было ясно.

— Товарищ лейтенант, давайте! — торопил Валерик.

Перескакивая через бугорчатые песчаные наметы, цепляясь за невидимые кусты, Андрей бежал дальше, бежать стало легко: наверное, выскочил на какую-то тропинку, спускавшуюся с обрыва.

В небо всполошенно взвились осветительные ракеты противника и широко раскрыли реку — от правого до левого берега. Андрей увидел черную воду перед собой.

2

Володя Яковлев кинулся вдоль берега, к ивовым зарослям, где к кольям были привязаны лодки. Все в нем неистово билось, словно рвалось наружу и не могло вырваться. Бухающий бег бойцов слышался впереди, позади. Вот-вот раздастся взрыв… Вот-вот раздастся взрыв… Ни о чем другом не думалось, ничего другого и не было на свете. Он натужился, перевел дыхание.

— Ложись! — прокричал в тяжелый мрак. — Ложись! — И бросился на землю.

Оглушительный взрыв взметнул пространство в воздух.

Володя Яковлев лежал, упираясь лбом в приклад винтовки, ожидал второго, третьего взрыва. Взрывов не было. Может быть, взрывы следовали один за другим и слились в сплошной удар? Он подождал еще немного и приподнял голову: там, где только что угадывался мост, дым клубами валил вверх, и в небе, казалось, громоздились лиловые тучи; неистово металось пламя, и темнота в том месте приняла багровый цвет. Возле горевшего моста вода была красной, будто тоже горела, и видны были быстрые завитки течения. Минуту назад спокойная, вода теперь громко набегала на песок, ударялась в болтавшиеся борта лодок.

Клубы дыма с оранжевыми искрами наползали на оба берега — этот и тот, казавшийся непреодолимо далеким, и где-то там пропадали, уходили в ночь. Дело сделано.

Было слышно, как обваливались куски горящего моста, и в полыхавшем свете, похожем на дальнюю зарю, все еще держался крутой откос берега и на нем выделялся резко-черный ивняк. Пахло мокрым прибрежным песком и жарким дымом.

Дело сделано. То, что минуту назад многое значило, значило все взрыв моста, — теперь отошло, самым главным теперь была переправа на тот берег, только это имело значение, все другое, даже взорванный мост, не занимало сознания.

Куда делись танки? Володя Яковлев пытался по каким-нибудь признакам установить это. Возможно, отступили, когда взрывался мост. Во всяком случае, недалеко. Где ж они? Нельзя терять времени.

Володя Яковлев машинально провел руками по лицу, обросшему, колючему. Он ощутил резкое жжение в ладонях. Вспомнил, что содрал кожу на руках, когда тащил по мосту стальной трос, плетеный и рваный. На кровоточащие ссадины налип песок, и они источали боль. Он подул на ладони, не помогло. «А, плевать…» Он поспешно поднялся.

— Ребята, отвязывайте лодки и шпарьте! Без промедления! Держитесь выше по течению, подальше от моста. Ну!

«Ребята» — это Тишка-мокрые-штаны и еще трое, калужане.

— Никита, останешься со мной! Ждать политрука.

В блеклом воздухе мелькнули четыре тени и сгинули в ивняке. Володя Яковлев услышал удалявшееся поскрипывание уключин, быстрый плеск воды под веслами, это длилось недолго, и все стихло.

Теперь затаиться в ивняке и ждать. Ждать Семена, ждать бойцов, оборонявших на шоссе подступы к переправе. Он почувствовал, что силы иссякают, и вытянулся на земле рядом с Никитой. Во тьме только и виделись желтые сапоги Никиты, будто на его ноги улегся и не сходил отблеск огня, падавший оттуда, от моста.

Стрельба по обе стороны шоссе прекратилась. Значит, Семен отходит. Сюда. К берегу, к лодкам. И вдруг подумалось: а если некого ждать?.. Оглушенный этой догадкой, он перестал дышать. Он взволнованно сжал кулаки и снова — мучительное жжение в изодранных до крови ладонях. Хоть бы один выстрел.

Там, у переправы, не было ни секунды передышки для переживания, для ощущения боли, даже для страха: на оставшееся с ним отделение двигались танки — их нельзя подпустить к мосту! Ничего другого он не знал, ничего другого не было, не могло быть. Только это — танки шли на мост… Гранаты кончались, зажигательные бутылки тоже. Пять бойцов с ним, остальные лежали шагах в пятидесяти от моста, поперек шоссе, будто и мертвые преграждали они танкам путь. Вот как было там, у переправы. А сейчас он не представлял, что предпринять.

Все равно, он не уйдет отсюда: либо дождется Семена с бойцами, либо… Додумывать не стал. Уткнув локти в песок, он растянулся в ивовых зарослях. И уже не пять, — один боец был с ним, Никита. Володя Яковлев лежал у его плеча, — какое оно сильное и теплое!