Читаем Синие берега полностью

— Да, — откликнулась Мария, — да… - Почувствовала, что вода убывает, убывает, она уже покрывала только живот, уже у колен плескалась.

Берег! Берег! Обессиленная, на четвереньках, Мария выкарабкалась из воды.

Колея выходила из реки и, впечатавшись в прибрежный песок, вползала в кустарник, разделенный просекой. Данила осмотрелся. За кустарником начинался проселок. Проселок бежал в селение, выступавшее вдалеке. Туда податься? Нет. После того, как его обстреляли из села, он опасался селений. Что делать? «Ну перешли реку. И — куда? Вслепую же… Недолго и немцу в руки попасть». В самом деле, куда направиться? Вопрос этот встал перед ним со всей жестокой определенностью. Он пытался утешить себя, представляя положение не таким безвыходным. «Ну прорвался где-то немец. Ну ходит по нашим тылам. Не паникуй, рыжий. Страх видит и то, чего нет на самом деле».

По проселку пылила телега. Данила пристально следил за ней, телега медленно приближалась. Будто желтоватый дым валил из-под копыт лошади в оглоблях. В такт бегу лошадь мотала головой. «Хорошо б свой, русский…»

— Н-но! — услышал Данила. — Н-но!..

«Свой… Свой… — обрадовался. И тут же мелькнуло: — А свой ли?..» Лошадь выскочила на просеку и двинулась к броду.

— Стой, друг. — Данила высунулся из зарослей. Седой человек с морщинистыми щеками от неожиданности даже выпустил вожжи из рук. Лошадь почуяла, что на нее смотрят, вскинула голову, заржала. — Какое то село, друг, а?

— Яке село? — с подчеркнутым удивлением переспросил возница. — На що воно тоби те село, дурень старый. — Человек с морщинистыми щеками рассерженно сбил картуз на затылок. — Ось що. Швидче тикай видсиля, поки пули не схопив. И сосункив оцих тягни. Там ось, — боком повернулся к селенью и ткнул кнутом в воздух, — хрицев повнесенько… Ховайся! сказал, понизив голос, будто кто-то мог его подслушать. Он подхватил вожжи. — Н-но! — решительно рявкнул, и лошадь осторожно ступила в воду.

«Никуда дело, — помрачнел Данила. — Совсем никуда. Влипли…» Сознание, что оторваны от всех, что остались одни и совершенно неизвестна обстановка, удручало. Он заметил, Мария смятенно смотрела на него. Обычно спокойный, Саша растерянно сжал губы, опустил голову.

— Ладно, хлопцы, — выговорил Данила наконец. — Понял, что нужно делать.

— Что? — выпрямился Саша и посмотрел на Данилу в упор.

— Подожди, еще поразмыслю.

Но думать было уже не о чем. Все ясно, все устрашающе ясно. Надо поворачивать в обратную сторону, на юг, что ли. «Раз немец везде тут, значит, Бровченко отошел. А может, а?.. Били же на рассвете орудия, снова вспомнил. — Слыхал же… Выходит, где-то еще держатся наши». В надежде нет ничего предопределенного, ничего обязательного, просто без нее нельзя сделать следующий шаг.

И они шли дальше. Шли вдоль берега, по течению вниз, оглядывались, озирались. Обходили селения, забирались в рощи, в кустарники, когда те появлялись на пути.

«На родной земле к своим людям не свернуть? — горестно размышлял Данила. Он покачивал головой. — И не поверил бы, ей-богу, в такое, скажи мне кто…» Он еще не совсем постиг законы войны, на многое смотрел как человек мирный.

Под ноги легла тень, она скользила, передвигалась по прибрежному песку, показывая след бредущего по небу облака. Шли молча, сломленные усталостью. Данила уже не искал свою часть. Хоть к какому-нибудь подразделению прибиться. Но дорога пустынна.

Показались несколько сосен, одиноких, пыльных, со слегка наклоненными стволами, тоже пыльными.

— Сашко, — прервал Данила молчание. Саша вопросительно взглянул на него. — Влазь-ка вон на сосну. Может, чего и заметишь, а? Биноклю на!..

Саша скинул вещевой мешок, прислонил винтовку к стволу и, сдирая кожу на коленях, вскарабкался на высокую, сукастую сосну.

— Подкрути окуляры под свои глаза, — напомнил Данила. Задрав вверх голову, смотрел он, как Саша, одной рукой прижимая бинокль к глазам, другой подкручивал окуляры, наводил на резкость. — Видишь чего, нет?

Саша всматривался вдаль. Увидел слабую линию пролета моста.

— Мост, дядь-Данила, — бросил вниз, не опуская бинокля. — Километра с полтора отсюда.

— Мост, говоришь? Плохо, раз мост. Немец. — Данила совсем пал духом. «В мешке… Никуда не деться…» — А на мосту чего? Приглядись.

— Увидишь разве? Пустой вроде мост.

Выхода не было. Данила решил все же подойти к мосту поближе, а там понаблюдать, выяснить обстановку. «Терять нечего, так и так — крышка».

<p>Глава шестая</p>1

Он не мог оторваться от сна, хоть и слышал над собой голос Валерика. Голос Валерика он узнает среди тысячи других голосов. Чего он хочет, Валерик? Чего он хочет?..

— Сами приказали разбудить через полтора часа, а уже минут десять тормошу вас, и — никак, — жаловался Валерик.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
The Beatles. Антология
The Beatles. Антология

Этот грандиозный проект удалось осуществить благодаря тому, что Пол Маккартни, Джордж Харрисон и Ринго Старр согласились рассказать историю своей группы специально для этой книги. Вместе с Йоко Оно Леннон они участвовали также в создании полных телевизионных и видеоверсий "Антологии Битлз" (без каких-либо купюр). Скрупулезная работа, со всеми известными источниками помогла привести в этом замечательном издании слова Джона Леннона. Более того, "Битлз" разрешили использовать в работе над книгой свои личные и общие архивы наряду с поразительными документами и памятными вещами, хранящимися у них дома и в офисах."Антология "Битлз" — удивительная книга. На каждой странице отражены личные впечатления. Битлы по очереди рассказывают о своем детстве, о том, как они стали участниками группы и прославились на весь мир как легендарная четверка — Джон, Пол, Джордж и Ринго. То и дело обращаясь к прошлому, они поведали нам удивительную историю жизни "Битлз": первые выступления, феномен популярности, музыкальные и социальные перемены, произошедшие с ними в зените славы, весь путь до самого распада группы. Книга "Антология "Битлз" представляет собой уникальное собрание фактов из истории ансамбля.В текст вплетены воспоминания тех людей, которые в тот или иной период сотрудничали с "Битлз", — администратора Нила Аспиналла, продюсера Джорджа Мартина, пресс-агента Дерека Тейлора. Это поистине взгляд изнутри, неисчерпаемый кладезь ранее не опубликованных текстовых материалов.Созданная при активном участии самих музыкантов, "Антология "Битлз" является своего рода автобиографией ансамбля. Подобно их музыке, сыгравшей важную роль в жизни нескольких поколений, этой автобиографии присущи теплота, откровенность, юмор, язвительность и смелость. Наконец-то в свет вышла подлинная история `Битлз`.

Коллектив авторов

Биографии и Мемуары / Публицистика / Искусство и Дизайн / Музыка / Прочее / Документальное