Синие дожди

М и ш к а (в смятении). А кто вас знает, что вы за люди. С ним все выясняйте. Ишь какие… добренькие. (Кинул ей спиннинг.)

Н е л л и. Да-да! Шпионы! Резиденты! Тайну стомегагерцевой бомбы только что передали! Стрелять будешь?

В а л е р и й. Скажи своему самодуру — пусть вернет документы, и мы уплывем!

М и ш к а. Никуда не уплывете. И мечтать не смейте.

Н е л л и. Мы что, арестованы?

М и ш к а (распаляясь). И арестованы! Как думаете, все сойдет с рук?

Нелли, чтоб разозлить его, садится к рации.

Приемник не трогать! Да вы что думаете, меня сюда послали шутки шутить? И стрелять буду, если потребуется!

Удар грома. Все невольно вздрогнули.

Г р а н я. Пьяный… И его напоили.

Нелли смотрит на низко клубящиеся тучи и невольно прижимается к Валерию. Снова короткие гудки.

И г н а т. Что-то сигналят с буксира.

Г р а н я. Предупреждают о перекате. Ох и гроза тут же… (Валерию и Нелли.) Как бы у вас палатку и лодку волнами не снесло.

М и ш к а. К лодке не подходить!

И г н а т. Мишка! Убью щенка!

М и ш к а. Еще кто кого! (Отскочил и оборонился.)

В а л е р и й. Ну, знаешь… всему есть предел.

М и ш к а (отшвырнул его). Предел? Сейчас установим предел! Вот здесь будете. И чтоб никуда! К лодке и близко не подходить!

Игнат, оцепенело глядевший на все это, медленно двинулся к нему.

Не подходь! Кому говорят, не подходь! (Забеспокоился, направляет на него ствол.)

Игнат забирает ружье и наотмашь дает Мишке пощечину.

Г р а н я. Ты что? Ты что?

И г н а т (чуть слышно). Сопляк. (Так же медленно спускается вниз.)

Н е л л и (испуганно, Валерию). Что это?

В а л е р и й. Восстановление законности, правда, не совсем законными средствами.

Мишка наверху уткнулся лицом в руки и всхлипывает. Раскаты грома все ближе.

Г р а н я (Игнату). А говорил — надо легонько.

И г н а т. Сорвался. (Снова глянул на Мишку и хочет к нему подойти.) Миша…

М и ш к а (истошно). Не подходь! Убьюсь! В реку брошусь!

И г н а т. Эх, Мишка…

Г р а н я. Пускай отляжет обида.

И г н а т (решительно подошел к домику и распахивает дверь). Эй, лоцман! Не очень-то вожжи натягивай!

Ф и л и п п (стоит в дверях). Опять хвост поднимаешь?

И г н а т. Было — и поважнее ты посты занимал, да что-то не удержался! Гляди, как бы и отсюда не полетел!

Ф и л и п п. Ты у меня еще походишь взнузданный. Личностью стал?

И г н а т. Да, личностью! (С силой захлопывает дверь.)

Через окно видно, как Терентьев удерживает Филиппа от драки.

Н е л л и (восхищенно глядит на Игната). За таким человеком с закрытыми глазами можно идти. Так ему верю!

В а л е р и й. Из прокаленных…

Стремительный шквал обрушивается на плот. Тучи черными клиньями врезаются в небо, и кажется, что все вокруг рушится, кренится. То полный мрак, то ослепительные вспышки голубых молний. Люди мечутся по плоту, рокочет мотор, и слышится громкий голос Игната: «Крепите тросом членья! Тросом! Ни одно бревнышко не упустим!..» И хриплый бас Филиппа: «Не робей! Баграми! Баграми держи!..» Затем все разом стихает… Плывет над землей глухая ночь. В а л е р и й  и  Н е л л и  спят в палатке. В домике темно. И г н а т  и  Г р а н я  коротают время возле костра.

Г р а н я (как бы про себя). Вот о чем мне говорят берега… Почему же ты поторопилась, не дождалась того, с кем бы жила, не кривя душой?

И г н а т (посмотрел на нее и вдруг легонько коснулся лбом ее лба). Хорошая ты женщина, Граня.

Г р а н я (с силой). А ведь я ждала! Кабы не ждала! Так в чем же моя вина, что мы поздно встретились!

И г н а т. Разве тебя кто винит?

Г р а н я (глядит ему в глаза). Сама себя виню. Сама себя.

И г н а т (помолчал). Ну и ночка сегодня… Тучами все небо обложено, а дождя нет…