Синие дожди

Плеск воды, скрип уключин. Филипп пьяно мычит и крутит головой. Раздаются еще более мощные гудки. Сверкающий в темноте огнями — рубиновыми, золотистыми, изумрудными — стороной проплывает пароход, точно огромный город.

АКТ ТРЕТИЙ

Над плывущим плотом — нависшее серым потолком, в редких разрывах туч небо. Дали отсечены сплошной полосой обрушившегося ливня, шум которого доносится и сюда. Ни полыхания молний, ни грома — только ровный плеск массы воды. Г р а н я  стоит на вышке с фонарем. Провела рукой по волосам — и платок съехал на шею. Жадно вдыхает освежающий воздух. Входит  В а л е р и й. Рукава у него засучены до локтей.

В а л е р и й. Не видать?

Г р а н я. Где увидишь… за такой стеной. Вот он, потоп-то…

В а л е р и й (поднимается к ней). Никогда себе не прощу, что отпустил ее! Никогда! Это я, я должен был плыть с ним! Трус…

Г р а н я. Да не в трусости тут дело.

В а л е р и й. Уж такая черта в моем характере. Вместо того чтобы действовать, начинаю раскладывать — как лучше да как правильнее. Аналитик проклятый…

Г р а н я. Ну, не казните вы себя. Хорошая эта черта, и поступили вы правильно. Как бы я управилась теперь без вас? Идем очень опасным местом. Здесь две реки сливаются, и что ни весна — новые косы на пути.

В а л е р и й. У Терентьева — ружье. Он матерый волчище. А что у них? Ничего!

Г р а н я. Жизнь тоже не без перекатов.

В а л е р и й. Да ведь она только сердцем смелая! Вот так всегда. Кинется в драку, а сил маловато.

Г р а н я. Не будь у птиц сердце смелым, разве бы крылья поднимали их в такую высь?

Слышен треск, напоминающий выстрелы.

В а л е р и й. Что это?

Г р а н я. Бревна друг о дружку трутся. Волна крепчает.

В а л е р и й. Не догнать им теперь нас.

Г р а н я. Идем самым тихим ходом. На буксир я сообщила. Кроме того, здесь мы делаем большой разворот, а они могут срезать.

В а л е р и й (сделал руки рупором и кричит). Не-еля!..

Г р а н я (старается его отвлечь). Эх, куртку-то как вы измазали возле мотора. Простирнуть бы.

В а л е р и й. Неля вернется — сделает.

Г р а н я. Умеет?

Валерий кивнул.

Ну, не ожидала я, что она храбрость такую выкажет. Вот ведь как. Вы уж извините, что я поначалу плохо о вас думала. На родной земле, а по виду пришлые. В душу-то заглянуть не удосужилась.

Валерий, не слушая, уходит в темноту, и оттуда доносится: «Не-ля! Не-ля!..»

Филипп, лежащий связанным по рукам и ногам, зашевелился.

Ф и л и п п (пробует встать и не может). Кто это меня?

Г р а н я. Очухался?

Ф и л и п п. Аль бузил?

Г р а н я. Знает кошка, чье мясо съела.

Ф и л и п п. Развяжи.

Г р а н я. И не подумаю.

Ф и л и п п. Распутай, говорю!

Г р а н я. Откричался. Не страшен.

Ф и л и п п. Ну!.. (Пробует освободиться.)

Г р а н я. Потребовалось — связали, придет время — развяжем.

Ф и л и п п. Дай хоть испить.

Г р а н я. Воды?

Ф и л и п п (зло). Воды!

Г р а н я. С карболкой бы тебя для полного протрезвления.

Ф и л и п п (жадно глотает). У-уф!

Г р а н я (остатки воды плеснула ему на голову). Развернулся во всю ширь, владыка. Плот — мой! Я царь и бог! Что хочу, то и делаю. Мужиков взял работать, бабу спать. Такому вот дело народное доверяют, а он уж смотрит на него, как на свою вотчину. Приятелям — теплые местечки да поблажки. Слова поперек не скажи.

Ф и л и п п (осклабился). Ха… ха-ха! Ну, ты меня и расписала! Точно начальника нашего рейда.

Г р а н я. Может, кого и повыше. (Вдруг.) Какого рейда?

Ф и л и п п. Верхнеудинского.

Г р а н я (с недоверием). Разве похож?

Ф и л и п п. Да живо получилось… сходственно.

Возвращается  В а л е р и й.

А где Игнат?

Г р а н я. Не помнишь?

Ф и л и п п. А что?

Г р а н я. Прикидываешься непомнящим, чтоб на суде были смягчающие обстоятельства?

Ф и л и п п (рванулся). Какой суд? Какой суд?

Г р а н я. Ты же Игната засек.

Ф и л и п п. Ка-ак?!

Г р а н я. Топором.

Ф и л и п п. За что?

В а л е р и й. Как претендента на свое место. У деспотов — больших и малых — это в обычае.

Ф и л и п п. Будет врать-то! Будет! (Катается. Сел, дико вращая глазами.)