Синие горы

— Он какие руки-то у тебя внимательны, так и ходют, так и ходют по-учёному. Видать, на пятерки училась! — залюбовалась повеселевшая болезная молодой фельдшерицей.

— Да не жалуюсь, троек не было. Вы не волнуйтесь. Дышите спокойно, — повеселела и Света, боявшаяся криза или, не дай бог, инфаркта в первый свой рабочий день.

— А родители живы-здоровы? Хто будут? — любопытничала соседка.

— На железной дороге оба работают. Мама в управлении, отец водит локомотив… Вы таблеточку под язык всё-таки положите, — попутно прослушав пульс, сунула таблетку старушке.

— Вот вишь, какая молодечик. Прям как подарок нам, — старательно обихаживая валидолку языком, как лампасейку, баба Катя совсем отвлеклась от болезни:

— Дак ведь сразу легче стало. Погляди-ка. А не замужем ишо?

— Нет, что вы. Какой замуж! Учёба сложная. Пока не до замужестваа.

— Вот я и говорю. Прям как найденная тут, — окончательно взяла быка за рога Катерина: — У нас ведь тут ребят-то вал, а невесты-то все в город укатили. Хошь волком вой. А парню, ему догляд нужон, а то разбалуется! Двадцать пять — это, шшитай, уж перестарок. В ранешно время уж по трое ребятёшек было.

— Это так. Фамилию-то назовите, я в карточке запись пока сделаю. — Успокоившаяся Светлана подошла к картотеке.

— Григорьева Катерина Васильевна я, извесно дело. Вот Колька у меня. Тоже, между прочим, выучился, автошколу ДОСААФ закончил, — многозначительно повысила она голос на названии Колькиного места учёбы, — а покуль не женился. Можа, ишо где поучится. Хотя уж пора бы, пора… — И испытующе поглядела на Светлану. Автошкола ДОСААФ, по старушечьему разумению, должна была произвести неизгладимое впечатление. Потом перевела взгляд сначала на обшарпанные половицы, потом на свои калошки и подчёркнуто безразлично спросила: — А ухажёра-то нету дома?

— Нет. Нету. Откуда ему взяться.

— Вот и бравенько. А пойдём-ка ко мне домой, у меня и блины с утра слаженные. — Посчитав вопрос решённым, Катерина поднялась.

— Ну что вы. Я ж на работе, — улыбнулась Светлана, поняв, к чему была «болезнь» бабы Кати.

— Ой, брось ты. К тебе сегодня никто и не придёт. Ребяты уже были. И я пришла. А Аринке — ей сроду ничо не сделаетца… За всю жизнь ни одной таблетки не выпила. Закрывай свою богадельню, и ко мне. — И, приобняв докторицу за талию, повернула её к двери. Света растерялась от такого напора. И обидеть старушку неудобно, и уходить с поста в первый свой рабочий день — не очень правильно. Спасла её в этой скользкой ситуации бабка Арина.

— Света, доча! — заполошным баском закричала она из своей ограды. — Брось ты эту хворую. Её ишо и лопатой до инвалидности не приведёшь. Тут мне худо, шагнуть не могу. Тырка по лопасти проехала, нога в вертуке отказала!

— Когда это успела в аварию попасть? Чо заблажила-то? — подозрительно заинтересовалась соседка.

— Тритёводни ишо. А сёдни вот как вступило: не шагнуть! — Бабкин голос из-за забора слабел с каждой минутой.

— А что такое «тырка?» А «лопасть?» А, баб Катя? — вполголоса попыталась сориентироваться в мудрёной болезни Света. — И вертук?!

Окончательно выздоровевшая Катерина Васильевна, потуже затянув на затылке узелок платочка, разворчалась:

— Во-от, а ишо, говоришь, на пятёрки училась! Колесо тележно ей по ноге проехало, а нога-то отказала ходить, отнялась. Иди, милая… Иди, догляди её, она ведь заваливатца теперь будет на кажном шагу. Так-то она хлёско ишо бегает, не угонисся, карахтерная на ногу. Жалко, если сядет. А про Стёпку-то, внука, говорить начнёт, расхваливать, дак не слухай… Балабол он! Хулюган. Под Святки так ахнул бревном мне в угол дома, щекатурка упала! Кутью бил!

Не дойдя до своей калитки, обернулась и ещё раз предостерегла ворчливо:

— Хулюган!

Положив в саквояжик нужные, по её разумению, для лечения «вертука» медикаменты, Света шагнула к бабе Арине, втайне надеясь, что уж та точно не симулянтка, как трое первых в этот день посетителей.

Не прошло и пяти минут, как баба Катя без всяких признаков недавнего недуга метнулась по каким-то задельям в улицу и ненароком глянула в окошко в доме Арины.

— Так и есть! Опять, однако, невеста мимо!

«Невеста» мирно чаевала за столом с дедом Саней и бабкой Ариной, заливаясь смехом: видать, хозяин вспоминал чего-то из своей явно боевой молодости. Да и бабка Арина сидела за столом пряменько, горделиво держала голову, как под короной, а не под деревенским платком, и никакая старушечья хворь её не кособочила.

Изредка пылили по улицам вёрткие грузовички, а чаще сновали мотоциклы — привычная деревенскому народу техника, одинаково любимая и стариками, и молодыми, и даже пацанвой. Для них владение отцовским старым «Ковровцем» или фасонистым «Восходом» было сродни умению езды на велике: если тебе 11–14 лет, у тебя есть ноги и руки — ты просто обязан уметь ездить на отцовском железном коне.

Видя порой краешком глаза в окно этих мотоциклистов, Светка приходила в ужас: не дай бог, кто-то упадёт с этой трескучей техники! Ребятня летала и по просёлочной дороге, и через мосток, где видна была ещё одна улочка, уходящая своим краем в лес.